Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков

что это может пойти ему на пользу, он поковырялся в своей родословной и нашел там бабушку, урожденную княгиню Эристову. Не долго думая, Андрей Александрович объявил себя князем Эристовым и в приказах стал именоваться Наказным атаманом Северной области.

Полковник Дуров, возглавлявший русские части после того, как с поста командующего в результате вмешательства послов Антанты в начале сентября был снят капитан второго ранга Чаплин, поделать с командиром горцев ничего не мог. Георгий Ермолаевич, если бы захотел, обуздал бы ретивого ротмистра с помощью гауптвахты, но его сменщик полковник Дуров откровенно побаивался горячего кавказского «князя».

Союзники, не разбираясь в тонкостях русских дворянских родословных, в быту закрепили за ним несуществующий княжеский титул.

Подчиненные во всем брали пример с командира, в итоге отряд Берса стал практически неуправляемым.

После очередного неповиновения группы лиц Берс, желая изменить ситуацию, явился в штаб Союзных сил в отсутствии Главнокомандующего, попросил аудиенции у одного высокопоставленного британского офицера.

Позже англичанин вспоминал об этом случае в своих мемуарах:

«Он поздоровался, поклонился и через переводчика объявил, что командует казаками в северном регионе и у него появилась небольшая проблема с личным составом. Эристову требовалось разрешение британского командования на то, чтобы самому разобраться с подчиненными, избежав проволочек с русским военным трибуналом.

Вопросы организации военной дисциплины находились в компетенцию главнокомандующего генерала Айронсайда. Я знал, что русский трибунал – дело долгое и нудное, поэтому лишь поинтересовался количеством провинившихся и тяжестью проступков. Эристов ответил, что шестнадцать его подчиненных допустили мелкие правонарушения. Я ответил: «Разберитесь с этим сами, как вам будет угодно».

Через неделю этот человек пришел снова, чтобы встретиться с моим начальником по другому поводу. Я спросил: «Удалось ли решить «небольшую проблему» с личным составом?» Эристов ответил, что дело давно улажено. Меня заинтересовала система наказаний в казачьем войске, и я спросил, какие меры приняты к тем шестнадцати военнослужащим. Ответ был прост, как и решение: «Я расстрелял их».

Разумеется, это была ложь, но впечатление, которое хотел произвести Берс на британского штабиста, оказалось достигнуто в полной мере.

В ноябре 1918 года отряд Берса, разросшийся до трехсот сабель, оказался в Шенкурске. Союзное командование, которому надоело смотреть на пьянство казаков, решило доверить им серьезное дело. Планировалось наступление на деревню Кодима, расположенную на левом фланге Важского фронта. Через нее в зимних условиях большевики могли наступать на Шенкурск не только в пешем и конном строю, но и с артиллерией.

5 декабря сводный американо-русский отряд, включавший и подразделение казаков Берса, выдвинулся в сторону Кодимы, небольшого куста деревень к юго-востоку от города. Стояли тридцатиградусные морозы. Несмотря на арктическую шеклтоновскую экипировку, солдаты мерзли. Помогал только ром, который в медицинских целях командование отпустило для участников похода.

Когда наконец-то отряд пришел на позиции, выяснилось, что наступление невозможно. Пулеметы системы «Максим» и «Виккерс», имевшие водяное охлаждение при стрельбе, попросту замерзли, лишив наступающих огневой поддержки. Отряд спешно ретировался обратно в Шенкурск.

Британское командование было очень недовольно, теперь на внезапность удара рассчитывать не приходилось.

Большевики между тем начали строительство зимней дороги в сторону Шенкурска, создав угрозу городу с левого фланга. Потребовалась еще одна экспедиция, на сей раз в сопровождении канадской артиллерии. Кодима была взята.

Английский командир десанта, посчитав задачу выполненной, оставил там небольшой гарнизон из русских белогвардейцев. Наполовину он состоял из бывших красных, взятых осенью в плен на Двинском фронте и выразивших желание сражаться со своими бывшими товарищами.

Стоило отряду Красной армии подойти к Кодиме, как половина гарнизона белых перешла на сторону противника. Оставшиеся солдаты, в основном добровольцы, вынуждены были отступить. Кодима снова оказалась в руках красных.

– Ваше благородие, у меня есть сведения, которые могут вас заинтересовать.

Смыслов, обедавший днем в столовой благотворительной организации, обернулся. За соседним столом сидел человек самой обычной наружности.

– Моя фамилия Сизов, в прошлом сотрудник сыскного отдела полиции.

– И что с того? – Иван Петрович вытер губы салфеткой, он опасался провокаций и старался не показать заинтересованности.

– Напрасно Вы так, – обиженно сказал Сизов, – старые кадры на дороге не валяются.

– Допустим, – уже мягче ответил подпоручик.

– Имею интерес насчет работы по специальности, надоело, знаете ли, не своим делом заниматься.

– Поясните?

– Я в сыске с молодых лет, филером служил, потом повысили до старшего, уважали, часто в командировках бывал и в столицах, и в Крыму, и даже в Риге.

– Я интендант, Вы ошиблись, – решил до конца играть свою роль Смыслов.

– Интендантов не интересуют длинные языки, которые могут разболтать лишнее. Они интересуют либо контрразведку, либо шпионов.

– Не понимаю, – пожал плечами подпоручик.

– Все просто, Вы ходите по городу, и как фраер, пытаетесь навести справки о том, кто торгует виски и ромом со складов в нарушение приказа.

– Почему как фраер? – Смыслову было неприятно это еврейское словечко, обозначающее простофилю.

– Да потому что никто Вам ничего не скажет, более того, кому надо, Вы уже хорошо известны и, следовательно, не опасны.

– Не понимаю, – попробовал затянуть паузу Смыслов.

– Что тут не понятно? Вы берете меня на службу, я делаю за Вас все дела, за скромное, замечу, жалованье в размере каких-нибудь трехсот рублей.

– У вас аппетиты, – усмехнулся Смыслов, – по штатному расписанию филер – это унтер-офицерская должность, и оклад вполовину меньше.

– Так я буду работать за двоих!

– Ну хорошо, почему я Вам должен верить?

– Потому что я знаю, кто Вы на самом деле, а Вы не знаете, откуда у меня эти сведения.

– Мне это не интересно, в любой момент я могу Вас арестовать и узнать все, что мне требуется.

– Хорошо, Вы мне не доверяете, я понимаю. Завтра в это же время я побеспокою Вас здесь же и принесу сведения на одного торговца спиртным. Вы легко сможете арестовать его и перекрыть канал поставки алкоголя.

– Ловлю Вас на слове, – согласился Смыслов.

– Не смею более задерживать, суп у Вас и так остыл, – и через секунду Сизов исчез так же быстро, как и появился.

На следующий день бывший филер принес накладную на отпуск со склада жидкости для смазки.

– По этой накладной под видом смазки люди получают отличный ямайский ром, который реализуют дальше с большой для себя выгодой. При той неразберихе, которая сейчас царит на складах, не зная что к чему, найти концы в этой истории невозможно. Но накладная с печатью и подписями должностных лиц ставит ситуацию на место.

– Если все не так, и эта бумажка всего лишь пустышка, я арестую Вас, – стараясь быть безразличным, сказал Смыслов.

– Как Вам будет угодно.

На следующий день британский военный контроль обнаружил злоупотребления на складах