Сын весталки - Ольга Александровна Шульчева-Джарман

— Ты ведь из врачей ушел почему, Рира? — продолжил Кесарий. — Сказать тебе?

Ритор сидел, склонив голову, и молча смотрел на словно замерший в послеполуденном зное Ирис.

— Ты обидишься, — добавил Кесарий.

— Нет, говори, — глухо ответил ритор.

— Потому что быть врачом — это не так чистенько, как ритором. Грязь, боль, мокрота, кровь, гной, крики, стоны, страдание, смерть, неблагодарность, тяжелый труд, мой милый друг. Вот что там.

— Я не смог, — медленно выговорил Рира. — И ты сам сказал мне, что если я вижу, что не могу, — мне лучше уходить оттуда.

— Я и сейчас сказал бы то же. Ведь врач видит ужасное, касается того, что отвратительно, и из несчастий других пожинает для себя скорбь; больные же благодаря искусству освобождаются от величайших зол[144]. Это Гиппократ Косский сказал.

— Ты — великий человек, Кесарий, что ты смог, — произнес Григорий. — Василий рядом с тобой — тьфу. Не говоря уже о твоем братце. Никто этого не понимает. Я восхищаюсь тобой. Но не презирай меня за то, что я не смог! — почти выкрикнул он.

— А ты не презирай Единородного Сына Божия за то, что Он — смог, — ответил архиатр. — Все соединил с собой, чтобы все твое уврачевать — все, Рира, все! Все провел через смерть, все переплавил, все перестихийствовал, все восставил и все воскресил, после того, как прикоснулся к нашей смерти, став трупом, как мы становимся! И за это удостоился от тебя высокомерного языческого словца: «Он не Бог!» Молодец, Рира. Ты и к людям так относишься? Пользуешься и презираешь?

Григорий молчал. Умолк и Кесарий. Наконец, ритор, повернувшись к другу, сказал:

— Помнишь, Ориген часто говорит о Христе, как о всемирном Враче?

— «Если врач видит все ужасы болезни и осязает гнойные раны, чтобы уврачевать больных, то неужели скажешь ты, что он вследствие этого уже изменяется из доброго в злого, из прекрасного в постыдного?»[145]

— Как ты все помнишь наизусть! — искренне восхитился ритор.

— Я люблю Оригена, — кивнул Кесарий.

— Это очень страшно, Кесарий — то, что Он взял наш труп на себя. Мне страшно, мне жаль Его, Кесарий… почему же крест? Казнь на кресте? Я не знаю, что я должен делать, когда я с этим соглашусь… — вдруг сбивчиво заговорил Рира. — Почему же Он сделал так? Ведь Он — Бог Крепкий, Он силен, Он мог сделать иначе… Вот эти звездные миры, эта гармония, эта песнь вселенной — Он ее начал, как начинает пение и ликование на праздниках главный хорег[146]. И Он — соединяется, срастворяется с человеком, с человеческим естеством… освящает через свое уничижение, через такой позор всех нас. Ведь Он рождается, чтобы умереть. Он на то и пришел, Кесарий! Он не воскрес бы, не умерев! И мы сидим и молчим. Довольные, что Он воскрес, веселые, молимся. Он смерть вкусил — а мы постимся… Нам это нравится. Мы благочестивые. Как будто ничего не произошло, Кесарий! А у Него был крест, у Него была такая страшная смерть… Сейчас ее и не бывает уже, Константин отменил… Говорят, еще персы так делают и другие варвары. Нет, это ужасно, ужасно… Если я пойму, что оно так, пойму сердцем, плотью и кровью — я все вверх дном переверну. Если пойму. А ты, — он вдруг схватил его плечо, — ты — понял? Или ты чужие слова повторяешь? Кесарий, ради Бога, ответь мне правду. Ты понял это и с этим живешь? Как с этим можно жить?! Как?

— Жить — нельзя, — ответил архиатр. — Думаю, с этим можно только умирать ежедневно.

— Так ты понял или нет? — наседал Григорий. — Да или нет?

— Нет, — ответил его собеседник. — Когда пойму — крещусь. Вставай, пойдем[147].

18. О том, что настоящий ритор никогда не наденет штаны

Сероглазая высокая девочка в длинной тунике и с синей лентой в пепельных волосах благоговейно смотрела на Риру. Среди статуй на галерее дома она выглядела такой живой, такой удивительно юной и миловидной, что от нее невозможно было отвести глаз.

— Брат, — прошептала она, и щеки ее запылали, — брат, я переписала твою последнюю речь начисто.

— Молодец, Феозва, ты хорошо поработала, — покровительственно сказал тот, потрепав ее кудри.

Она еще более покраснела, бросив смущенный взор на Кесария.

— Посмотри, Кесарий, как пишет моя сестра, — горделиво сказал Григорий ритор, показывая Кесарию многократно затертый кусок старого пергамента.

— Замечательный почерк и ни единой ошибки! — заметил тот.

— Я с ней давно уже занимаюсь, — небрежно сказал Рира. — Феозва знакома с основами риторики, кстати. Мы выполняем даже прогимнасмы…[148] Ответь нам, сестра, — если мы, вместо того, чтобы сказать «Ахилл», говорим «Пелеев сын», то как называется такая схема или риторическая фигура?

— Антономасия!

— Верно, Феозва. А если мы скажем так: «с постели он вставал или к занятиям приступал, отдыхал, за еду принимался или из-за стола выходил, в постель ложился или на молитву становился — повсюду сопровождала его псаломская песнь, и не было от нее никому покоя ни днем, ни ночью, когда и бедные его родственники, и несчастные рабы надеялись отдохнуть…».

— Это?.. это многосоюзие, полисиндетон с гомеотелевтоном — причастия рифмуются между собой, что придает речи размеренность.

— Это кто у вас такой набожный? — поинтересовался Кесарий.

— Василий, — ответил Рира. — Там еще продолжение есть. Гораздо более веселое. «А так как в детстве ему на ухо по недосмотру няньки наступил бурый каппадокийский медведь, то с гармонией он не был дружен, и его псалмопение было тягостно для всех, а брат его Навкратий даже бежал в леса, дабы его не слышать ежедневно…»

Сероглазая девушка посмотрела на него с укором и, перебивая брата, продолжила:

— Впрочем, сходноконечные колоны — это колоны, имеющие одинаковое завершение. Оно может заключаться в окончании колонов на одно и то же слово, — затараторила она. — Употребление таких колонов довольно рискованно. Оно не пригодно в том случае, когда хотят произвести особенно сильное впечатление. Созвучие колонов и противопоставление в них уменьшает силу речи, так как в них много искусственности. Вот как пишет об этом Анаксимен: «Созвучие есть усиление равенства: оно не только уравнивает колоны, но и уподобляет один колон другому, образуя их из сходных слов. Особенно важно делать сходными заключительные слова, потому что главным образом этим путем и создается подобие колонов. А сходными являются слова, состоящие из сходных слогов, совпадающих между собой в большей части букв».

— Дитя мое, тебе следовало родиться мальчиком! — воскликнул Кесарий.

— А что