Далайя - Абай Тынибеков

Оглядевшись, она увидела то, что нужно, вновь тронулась и, проехав сотню шагов, спешилась у невысокого холма, давая понять, что здесь будет их ночлег.

* * *

Солнце уже стало прогревать просыпающуюся землю, а люди всё ещё продолжали видеть сны, разметавшись по мягкому покрову у подножья возвышенности.

Невдалеке, изредка поглядывая по сторонам, дружно паслись кони, отгоняя хвостами слепней. Лишь один из них отдыхал, лёжа на траве, высоко задрав голову.

Первым поднялся Руса. Поправив на Далайе накидку, он направился за холм.

Место стоянки оказалось не самым удобным – безводное и проглядывается как на ладони.

Пробудились и Патша с Фардасом. Издали поглядывая с почтением на спящую женщину и стараясь не потревожить её, они занялись лошадьми.

Всем было понятно, что Далайя вывела их из страшной западни, где они наверняка могли обрести вечный покой.

Проспав чуть дольше остальных, поднялась и она.

Так же, как и они, осмотрев местность, Далайя покачала недовольно головой и спросила:

– Кому-нибудь знакомо это место?

Руса, подойдя к ней, показал рукой на юг и с некоторым сомнением ответил:

– По-моему, мы прошли по той стороне, где виднеется гряда. Здесь же мы не были.

Посмотрев в указанном направлении, Далайя в задумчивости кивнула, соглашаясь с ним:

– Что ж, двинемся туда. Здесь не стоит долго задерживаться. Нет воды. Да и пища на исходе.

Вытащив из притороченного мешка большой кусок вяленого мяса, разрезала его на равные четыре части и протянула каждому его долю. Затем, забравшись на коня, повернула на юг.

* * *

Долгое время шли лёгкой рысцой, не утомляя насытившихся лошадей, на ходу наслаждаясь привычной едой.

– Что-то неладное с тем жеребцом, – оглянувшись в который раз на отстающего скакуна, бросила Далайя следовавшему рядом Русе.

Тот кивнул, слегка приблизился к ней и объяснил:

– У него повреждена задняя нога. Видимо, там, в горах, ушибся. Он долго не протянет. Как только станет сильнее отставать, придётся заколоть.

Она тоже кивнула, вновь оглянувшись.

Становилось всё жарче, хотелось пить. До гряды было ещё далеко. Впереди и с боков всё чаще стали попадаться островерхие одинокие скалы, чередуясь с неглубокими оврагами, поросшими по низовьям мелким кустарником. Всё указывало на то, что вода недалеко.

Солнце нещадно припекало, выжимая из всадников обильный пот. Дальше не следовало так продвигаться. Ещё неокрепшим Русе и Патше нужен был хороший отдых, иначе и их выносливости мог наступить предел.

За очередным скальным выступом справа, в низине, блеснув тонкой и гибкой излучиной, показалась река. Перейдя на шаг, всадники один за другим стали осторожно спускаться к долгожданной воде.

Последним к берегу, поджав левую заднюю ногу, учащённо вздымая боками, подошёл тот самый молодой жеребец.

Далайя взглянула на Русу. Тот, поджав нижнюю губу, кивнул, прикрыв веки, соглашаясь с нею.

Ловко перехватив за густую гриву покалеченного коня, Руса, не давая ему подступить к воде, развернул его и повёл в сторону от остальных, затем, успокаивая лёгким похлопыванием по крупу, осмотрел повреждённую ногу. Чуть выше копыта, с внешней стороны зияла глубокая рваная рана, из которой слабыми толчками выбегала тёмная кровь.

«Жаль, но ты уже не жилец. Как же ты смог пройти так долго? Ну, раз дошёл с нами до этого места, значит, не зря это сделал. Теперь окажешь нам последнюю свою услугу», – заглядывая в его пугливые глаза, мысленно обращался к нему горец.

Подошедший Фардас молча накинул на шею жеребца крепкий аркан и вопрошающе взглянул на Русу.

– Сам управишься? – спросил тот.

Фардас уверенно кивнул ему и повёл послушное животное подальше от разожжённого костра.

В этот вечер в небольшом котле варилась свежая конина, предвещая сытную трапезу.

* * *

Ночью, когда Далайя и трое мужчин спали у тлеющего огня, утолив голод горячей пищей, столь желанной так много дней, они были окружены отрядом из трёх десятков всадников.

Подняв всех на ноги и в одно мгновение разоружив, те разожгли огромный костёр, намереваясь в его свете разглядеть пленников.

Старший, грозного вида пожилой воин, проходя мимо захваченных им людей, стоявших рядком, и вглядываясь в их лица, внезапно остановился напротив Патши.

Приблизившись к нему вплотную, он вдруг крепко прижал его к своей груди и громко прохрипел:

– Ты жив. Жив.

– Дядя… – лишь вымолвил Патша.

Все, и воины, и пленники, с удивлением переглядываясь, взирали на происходящее.

Порывисто отстранив юношу от себя и удерживая его за плечи растопыренными пальцами, он с тревогой всматривался ему в лицо, похоже, всё ещё не веря своим глазам, и покачивал из стороны в сторону косматой головой.

– Я всюду искал тебя, не найдя твоего тела среди погибших, – вновь прижав к себе, севшим от волнения голосом продолжал говорить великан.

Немного успокоившись, он выпустил из могучих объятий хрупкое тело племянника и спросил:

– А где Садур? Что с ним? Его я тоже не нашёл.

– Его нет, – скорбно опустив голову, тихо произнёс Патша. Сглотнув подступивший ком, взглянув в глаза дяди, он добавил: – Он умер от ран в другом месте.

Старый воин был потрясён страшным известием. Он прикрыл веки и, откинув голову, скрежеща зубами так, что было слышно на всю округу, громко застонал, сжав огромные кулаки.

Все содрогнулись, холодея от ужаса, поражённые тем, насколько велико горе этого человека.

Он замолчал, так и не открывая глаз, медленно склонил голову к груди, зажал её широкими ладонями, после чего опустился на колени и низко припал к земле. Его тело содрогалось от безмолвного рыдания.

Патша присел рядом на корточки, не смея потревожить скорбящего.

Успокоившись, он оперся рукой о плечо Патши, грузно поднялся с колен, вновь приобняв племянника за шею, блестящими зрачками душевно посмотрел ему в глаза и, недолго постояв так, сверкнув белками, перевел взгляд в сторону Далайи:

– Кто эта женщина и кто остальные?

– Её имя Далайя. Она родом из соседних с нами племён массагетов. Остальное я объясню тебе позже, но хочу, чтобы ты знал, дядя, что в последней битве она и её спутник Руса сражались за нас, помогая моему отцу. Она захоронила моего брата. Из хорезмийского плена, в который угодили мы с Русой, вызволила нас именно эта благородная женщина.

Подойдя к ней, старый воин остановился в двух шагах от неё и, внимательно посмотрев ей в лицо, приложил ладонь к широкой груди и слегка склонил голову. Ступив дальше, он оказался напротив Русы. Пристально посмотрев и ему в лицо, он довольно кивнул и с почтением коснулся