Дантал - Абай Тынибеков

Арам предложил угощение. Очень долго не вкушавший горячей пищи юноша охотно согласился. Приступили к еде. Зайдане стало значительно легче на душе. Ел он много и с огромным удовольствием. Оттого, что он находился среди своих, к тому же не совершивших трусливого бегства и сумевших, несмотря ни на что, так преданно и терпеливо ждать, теперь он пребывал в приподнятом настроении. Постепенно исчезали тревоги и сомнения, возвращались почти прежние отношения. Думать сейчас о будущем ему не хотелось. Следовало отдохнуть. С тех пор как он попал в плен, в эту ночь он впервые крепко уснул, чувствуя себя вновь действительно вольным человеком.

* * *

Почти до самой осени Дантал в сопровождении Трафардара наводил порядок в шести племенах, чьи вожди подняли смуту против существующей в степи власти. Во всех поселениях, куда он подступал с войсками, его встречал весь люд, кто в страхе, кто с ненавистью, а кто и с потаённой надеждой на улучшение жизни после необузданных поборов прежних хозяев и прошедшей войны. Непокорных последователей бунтарных властителей он отлавливал и нещадно казнил. Простых воинов прощал, разрешая вернуться к своим очагам. Скот и имеющиеся богатства уничтоженных приверженцев бывших вождей он справедливо разделял между простыми кочевниками, не давая возможности разжиться их знатным сородичам. На всём пути он оставлял небольшие гарнизоны, как это делали у себя персы, обеспечивая себе безопасность и сохраняя мир и спокойствие за спиной.

Молва о появлении нового преемника верховного правителя массагетов разлетелась по степи с молниеносной быстротой, при этом слухи о его благих и праведных деяниях всё больше обрастали весьма лестными отзывами. Изначально тревожное отношение к нему постепенно сменялось на более спокойное. Поселяне стали встречать его с радушием, выражали благодарность за прощёных отцов, мужей, братьев и сыновей, предлагали остаться погостить подольше, открыто высказывали свои пожелания. Всё чаще его обступали умудрённые старцы, они расспрашивали о нём самом и желали узнать о будущем своих племён. Он, не таясь, назывался, и многие из них, помнившие Далайю, с искренним восторгом взирали на него, услышав о том, что он её сын. Почтение к его матери и уважение к его поступкам порождало веру в него почти мгновенно. Повсюду устанавливалась стабильность, степь возвращалась к спокойной жизни.

Сам же Дантал в те недолгие вечера, что проводил в каком-нибудь из кочевий, внимательно выслушивал старейшин, рассказывающих о положении дел, о количестве людей, скота, расположении пастбищ, готовности к зимовке, не забывая осведомиться о самых достойных мужах. К концу своего похода именно из их числа он со ссылкой на веление верховного правителя назначил новых вождей во всех племенах. К Турпану он отправлял гонцов с подробными сведениями обо всём, что творится в этих землях.

Особый интерес он проявлял к детям, оставшимся сиротами. По его указанию их всюду собирали и отсылали под охраной в бывшее материнское селение. Длинные вереницы кибиток отбывали в дальнюю дорогу, увозя в себе множество обездоленных мальчиков и девочек. Всякий раз, провожая их, Дантал с горечью думал о том, что в первую очередь при каждой войне больше всех терпят лишения именно они, самые невинные и беззащитные, принесённые в жертву во взрослых игрищах. Не ведая о потерях в сражении, стоило узнать лишь о количестве появившихся сирот, и любой сторонний человек получал почти отчётливое представление о величине прошедшей битвы. Положение детей всегда является самым ярким отражением людской любви и ненависти, добра и зла, умысла и ошибок. Гибнут зрелые, а страдают юные… И всё это вместе взятое, и даже смерть, есть жестокая, но такая желанная жизнь. Так задумано небесами, что её, жизни, всегда больше, нежели утрат, оттого они и вьются рядом с ней, находясь под её покровительством. А сама жизнь от этого таинственна и непонятна, хотя каждый живущий её вопринимает всеми чувствами – видит, слышит, ощущает…

Трафардар, внимательно приглядывавший за Данталом, поначалу был встревожен решительным его поведением, но уже через некоторое время, убедившись в правильности всех его поступков, успокоился и перестал следовать за ним по пятам, выказывая искреннее и всё возрастающее доверие. Теперь вождь уже не относился к юноше как опекун и даже сам невольно стал прислушиваться к его мнению, всё чаще соглашаясь с его намерениями, удивляясь его находчивости и уму. Дантал на глазах мужал и набирался мудрости. Трафардар видел, как он легко и точно находит выходы из довольно запутанных ситуаций и тем самым заметно укрепляет своё положение и возносит верховного правителя, упоминая его в сложных случаях и выдавая свои решения за его волю. Так он ловко и прочно восстанавливал везде прежнюю веру в сильного и мудрого Турпана, объединяя народ под единую власть.

Массагеты этой части степи сплотились, охотно избавляясь от недавних предрассудков, с каждым днём всё больше подпадая под влияние незаурядного молодого наместника Турпана. Где бы он ни находился, к нему спешили вестовые от новых вождей с множеством вопросов и согласований и всегда получали от него либо точное решение, либо обоснованную отмену, либо рассудительное одобрение. Дантал успевал делать всё, мог быть занят в любое время дня и ночи, не считаясь с личным временем, которого у него почти не было, но не откладывал ничего на будущее.

Он не просто исполнял царскую волю, связанную с наведением здесь порядка, он уже стал истым реформатором, внедряя в степную жизнь новые устои. Отныне каждый из вождей, тысячников и сотников направлял по одному сыну на службу в личную гвардию верховного правителя, что, в свою очередь, служило гарантом их власти на местах. Из всех поселений назначенные вождями племён старшины в строго установленный срок были обязаны отправлять в ставку царя определённое количество воинов, боевых коней и всевозможного снаряжения к ним, оружия, выделанных шкур, скота и иной провизии на их же содержание. В самих же этих поселениях теперь оставалось строго установленное количество войск, неизменное ни при каких обстоятельствах. Такое нововведение касалось и каждого племени в целом, причём по первому требованию верховного правителя к нему должна была отсылаться точно определённая часть войска. В резерве, для защиты самих племён, всегда оставались воины, численность которых Дантал определил исходя из своих расчётов. В то же время он наделил вождей почти неограниченными возможностями при распределении остального скота и имущества, однако учёл положение простых семей: закрепил за ними ровно столько живности и иного добра, сколько нужно было им для безбедного существования, и уровень