Фернандо Магеллан. Том 3 - Игорь Валерьевич Ноздрин

На пятый день команда вызывает ветер. Матросы стучат по мачтам, дуют в паруса, свистят на деке, совершают языческие жертвоприношения, устраивают молебен, украшают святых заступников. Активная бесполезная суета устраняет ссоры, неизбежные между людьми, скученными на тесном пространстве палубы, изнывающими от безделья.

На шестой день могут возникнуть беспорядки, особенно если команда больна и плохо накормлена. Капитаны предпочитают не показываться на палубе, предоставляют боцманам и офицерам право наказывать смутьянов.

* * *

После нескольких дней затишья задул ветер, но не с той стороны, откуда ждали его. Он шел с запада на восток, нес серьезные неприятности. Взяли прямые паруса на гитовы и гордени. С помощью тросов, прикрепленным к углам и шкаторинам, подняли их к реям, а затем лавировали в бейдевинд, старались удержаться на месте. Ветер окреп. К концу второй недели марта «Виктория» попала в полосу устойчивых западных ветров, предвещавших шторм. Судно понесло на восток, в противоположную сторону от мыса Доброй Надежды.

Поверхность океана пришла в движение. Волны росли, набирали силу и ярость. Появились тучи. Они низко проплывали над водой, закрывали солнце, наводили густую тень на каравеллу. Загудели струнами натянутые канаты, ветер запутался в снастях. Судно раскачивалось, клонило бушприт в воду. Брызги полетели на палубу. Всюду стало сыро, скользко, темно. К ночи разразился шторм.

В промокшем насквозь плаще Элькано у поручней юта наблюдал за разбушевавшейся стихией. У него за спиной у рукояти румпеля стояли четверо моряков. Под штормовым парусом каравелла лавировала против ветра. Мощные валы накатывались с носа на «Викторию», ударялись в правый борт, вздымали ее над провалом, и, когда она должна была неминуемо перевернуться, опускали вниз, уходили за левый борт. На гребне капитан напрягался вместе с кораблем, прислушивался к скрипу мачт и завыванию ветра. Всякий раз ему чудилось, будто шквал разрывает его тело на части, волны бьют в бока, топят в пучине. Стонал не корабль, что-то ныло у баска внутри, холодело от брызг, рвалось на ветру.

Ссутулившись, пряча голову под капюшоном, вышел из каюты Альбо.

– Славная ночка у нас впереди! – сказал он капитану. – Час от часу не легче…

– Хоть бы дождь пошел… – пожелал Хуан-Себастьян.

Голые мачты с реями крестами маячили в вышине, вымпела на флагштоках тянулись на восток.

– Хорошо бы… – согласился штурман. – Вода в бочках за месяц протухла.

Он посмотрел на зарифленный штормовой парус, полумесяцем выгнувшийся в ночи.

– Воду мы наберем, – понизив голос, чтобы не слышали матросы у румпеля, промолвил Альбо, – а где взять мясо? Наше провоняло, в нем черви завелись. Лучше бы меньше взяли, да круче посолили.

– Кто знал?

– Теперь болезни пойдут. Люди слабеют. Неужели и тут, как в Тихом море, не встретим островов?

– Куда-нибудь приплывем, – утешил капитан.

Каравеллу приподняло на волне, швырнуло в сторону, стремительно опустило вниз к основанию следующего вала.

– Ого! – вскрикнул Альбо, когда судно вынесло из провала. – Надо лечь в дрейф, пока «Викторию» не разломало на части.

– Нас унесет за Молукки, черт знает куда, – возразил Элькано.

– Выберемся, – заверил штурман.

– Где мы находимся? – спросил капитан.

– У тридцать пятого градуса южной широты.

– Вернемся на север? – предложил капитан.

– Сейчас? – удивился штурман. – Я не думаю, что там ветер слабее. Потом нам все равно придется спускаться на юг.

– Тогда давай попробуем обойти грозу с юга?

– Правильно, – поддержал Альбо.

– Диего, поворачивай на юго-восток! – распорядился капитан. – Пойдем по ветру.

– Давно пора, – бухнул голос из-за спины.

Матросы навалились на румпель, развернули судно боком к ветру. Парус раздуло пузырем, он затрещал, лопнул по швам.

– Что б тебя!.. – выругались матросы, чувствуя, как корабль теряет управление.

Рваные клочья парусины громко хлопали, будто рядом беспорядочно палили пушки. Казалось, мачта под ударами зашаталась и рухнет за борт. Каравелла развернулась, пошла по ветру. Он дул с кормы, пронизывал насквозь промокшую одежду.

– Где капитан? В трюме вода! – сообщили снизу.

– Много? – Элькано наклонился над поручнями к палубе.

– Пока нет. Наверное, опять швы разошлись.

– Господи, помоги! – взмолился матрос.

– Вот и началось… – пробормотал Альбо. – Только бы мачты не потерять!

– Эй, кто там внизу? – закричал баск. – Собери людей к насосам! Диего, убери с вахтенными парус, закрепи запасной!

Матрос бросился вниз. У румпеля остались Филиппе, Окасио, Васко.

– Легче пошла? – капитан подбодрил моряков.

– Теперь один удержит, – в тон ему подхватил Васко.

Зубы Филиппе стучали дробью, он дрожал.

– Замерз? – толкнул его в бок Элькано.

– М-м-малость… – промычал матрос.

– Сбегай вниз, погрейся!

– Как же они без меня? – Филиппе кивнул на товарищей.

– Пришли сюда Эстебана! – велел Элькано.

Но матрос не покинул пост. У фок-мачты суетились люди, слышались брань и крики. Концы паруса рвались к носу корабля за ветром и волнами.

– Придется лезть на перты[16], – послышался раздраженный голос, – иначе парус не закрепить.

– Ты с ума сошел! На таком ветру?

– Капитан приказал.

– Ему легко командовать, а я хочу жить!

– Хватить болтать – полезли! – произнес кто-то решительно. – Не дрейфовать же поленом, так погибнем.

– Я пойду проверю, – Альбо направился к лестнице.

– Посмотри на воду в трюме, – попросил Элькано.

– Держи его! Улетит! – завопили внизу.

Кусок паруса отделился от реи, запутался в снастях, повис над баком, словно огромный воздушный змей с филиппинских островов.

– Ох, жалость… Сколько ткани пропадет!

– Никуда не денется. Потом снимем.

– Скорее крепите парус! – закричал на палубу капитан. – Нас развернет боком к ветру, положит мачтами на воду!

Элькано увидел силуэты матросов, карабкавшихся по вантам на мачты, пауками цеплявшихся за выбленки. Корпус раскачивало, мачты перевернутыми маятниками ходили над океаном. Люди лезли наверх, замирали на мгновения, чтобы не сорваться вниз, когда мачты останавливались в крайних точках. Подгоняемые страхом, матросы взобрались на мачту, повисли не рее, обрывки паруса кинули вниз. Новое полотнище вздрогнуло, напружинилось, округлилось тучей в ночи.

– Воды в трюме немного, – доложил Альбо. – Я думаю, ничего серьезного не произошло.

– Слава Богу! – обрадовался командир. – Пусть Антоний помолиться за нас!

У грот-мачты заходили вверх-вниз рукояти насосов, вода по трубам полилась за борт.

– Филиппе, ты еще мерзнешь? – Элькано обернулся к матросу.

– Да, сеньор капитан.

– Спускайся к помпам – быстро согреешься!

Матрос не возразил. Диего возвратился к румпелю. Каравелла развернулась и, подталкиваемая волнами в корму, взяла курс на юго-восток.

* * *

Серый холодный рассвет обнажил вспенившийся океан. Ветер срывал пену с гребней волн, швырял вниз, разносил в стороны. Дико и жутко вокруг. Низкое пасмурное небо, не истекшее слезами, нависло над флагштоками. Мачты кололи его в брюхо, но оно не плакало, набухало, клубилось, неслось быстрее каравеллы.

На западе полыхали зарницы, окрашивали синие тучи в оранжево-розовые тона. После вспышки небо на короткий