Дантал - Абай Тынибеков

Весь день продолжался штурм крепости. Вся небольшая площадка перед воротами была усеяна телами. Среди осаждённых также были потери.

К вечеру бой прекратился. Враг отступил на отдых. Рабы, постоянно снабжавшие воинов стрелами и копьями, теперь носили наверх камни и складывая их в кучи, готовясь к возможной ночной атаке. Ортия не отходила от раненых. Она всячески пыталась облегчить их страдания: подносила воду, промывала и перевязывала раны, уводила в строения, заботливо укладывала на лежаки. Опустилась тревожная ночь.

* * *

Зайдана наблюдал за ходом сражения, забравшись на высокое дерево. Он не мог знать о том, что творилось за стенами крепости, но, видя упорство горцев, догадывался о потерях защитников, неизбежных при осаде. Где-то в глубине души он жалел находящихся в западне людей, понимая, как им теперь тяжело, зная их небольшую численность, которая будет уменьшаться с каждым штурмом. Именно по этой причине, думал он, долго продержаться им не удастся, и если даже такое случится, то голод однажды добьёт их всех.

«Арам никогда не отступит. Ему не жаль приведённых наёмников. Чем больше их поляжет, тем лучше для него. Судьба крепости решена. Так или иначе, но она уже в его руках. Осталось всего лишь выждать время, – размышлял Зайдана, спускаясь на землю и разминая затёкшие ноги. – Видимо, из всего затеянного у меня ничего уже не получится. Попасть в крепость теперь невозможно. Помочь хоть как-то чужеземке я не могу. Что же делать? Бессмысленно бродить по этим лесам до самой смерти – глупое занятие. Может, всё-таки явиться к Араму, обмануть его, сказать, что ничего не вышло, и таким образом приблизиться к своей цели? Нет. Не могу. Не по мне это. Лучше уж быть одному и достойно прожить остаток жизни. Жизни?! Разве всё это можно назвать достойной жизнью?! Нет. Отец бы не одобрил моего поведения. Нужно во что бы то ни стало добиться своего! А иначе как потом смотреть в глаза своих будущих детей? Как чему-то их учить, что-то требовать от них, зная и всегда помня своё жалкое прошлое. Я должен что-то придумать, что-то делать и не сидеть целыми днями на этом дереве!» – Зайдана зло ударил кулаком по шершавому стволу и, развернувшись, решительно шагнул в сторону крепости.

* * *

Прет не спал. Он забрался на стену и скрытно следил за подступом. В небольшом отдалении от него внизу, среди деревьев, пылали вражеские костры. Стояла тёмная ночь, от чего видимости как таковой не было. Вдруг в какой-то момент он скорее почувствовал, нежели заметил едва уловимое движение у самого основания подъёма к крепостным воротам, и стал внимательно вглядываться туда. Он не ошибся. Кто-то осторожно поднимался наверх по дороге. Двое воинов, находящихся рядом с ним, мельком взглянув на него, тут же вскинули луки. Прет слегка поднял руку, запрещая преждевременную стрельбу. Те замерли. Сделав шаг назад, он махнул другому воину, ожидавшему чуть ниже на лестнице. Тот сразу протянул ему факел. Быстро размахнувшись, Прет кинул его в сторону крадущихся. Описав дугу, факел полетел вниз, тусклым огнём осветив несколько фигур. Тут же его воины выстрелили, сразив двоих из них. Одновременно с ними в свете разлетевшихся искр, вскрикнув, упал ещё один, схватившись за вонзившуюся в правый бок стрелу. Послышался отдаляющийся топот.

– Вы видели? – недоумевающее спросил Прет.

– Да. Кто-то выстрелил вон оттуда, – вытянув руку влево от ворот, прошептал ближний воин.

– Странно, – протянул Прет, всматриваясь в ту сторону.

В эту ночь больше никто не осмелился приблизиться к крепости. Два последующих дня Араму также не удалось завладеть ею. Он нёс огромные потери, но вновь и вновь бросал на приступ своих наёмников. Каждую ночь он направлял лазутчиков к воротам, рассчитывая поджечь их, но ничего из этой затеи пока не получалось. Они погибали, так и не добравшись до них.

Горцы стали поговаривать о каких-то людях, в ночной темноте обстреливающих их со стороны старого захоронения. Направленные туда отряды никого там не обнаружили, и, как бывает в таких случаях, среди людей поползли слухи о демонах, вставших на защиту либо крепости, либо странных могил. Теперь у суеверных горцев уже не было той уверенности в себе, что привела их сюда в жажде хорошей наживы. Они недовольно поглядывали на Арама, но продолжали исполнять его веления.

* * *

Дантал находился в однодневном переходе от ущелья, за которым в горной чаше раскинулась заветная долина. Рядом с ним молчаливо следовали Форкис, Гром, Савват, Комата и Борус. Изредка к ним подъезжали Зубар и Саваш. Первый отныне командовал основным войском. Второй же, будучи прежде сам воспитанником селения Далайи, теперь предводительствовал над всеми молодыми саками, подопечными Дантала. К полудню нагнало тучи, пошёл ливень. Решили остановиться и переждать ненастье. Разбивать лагерь не стали, лишь натянули лёгкие навесы. Дантал снял шлем и, подставляя влаге лицо, нетерпеливо поглядывал на небо.

* * *

Разразившийся проливной дождь был на руку осаждённым. Он прибивал ужасающие запахи разлагающихся у ворот тел, препятствовал активным вражьим атакам, выматывая до изнеможения воинов, вязнувших и скользящих в слякоти, заливал их факелы, не давая возможности подпалить ворота. Только теперь Прет по-настоящему понял, насколько правильно была выстроена эта крепость. При соответствующем количестве обороняющихся войск и достаточных запасах продовольствия её не смог бы взять никто. Но сейчас положение защитников становилось критическим. Из шестидесяти воинов в живых осталось лишь двенадцать. Что ни делала и как ни старалась Ортия, многие тяжелораненые умирали.

Прет с двумя помощниками Диагора и Лисиппом все эти дни был бессменным стражем на стенах крепости и ещё чудом держался на ногах, давая другим возможность немного отдохнуть. Воспалёнными от бессонницы глазами они всматривались сквозь пелену дождя, готовые сразить любого, кто приблизится к воротам.

* * *

Зайдана, облачённый в панцирь, оставленный ему когда-то странным юношей-освободителем, устало сидел в лесу под деревом, часто подставляя под струи дождя сложенные ладони и прямо с них утоляя жажду. Прохладная влага быстро скапливалась в руках. Сброшенный рядом шлем, ставший таким тяжёлым, наполовину был наполнен водой, но он не замечал этого, хотя мог бы напиться из него. С каждой прошедшею ночью у него всё меньше оставалось стрел, и этим утром он обнаружил, что их в колчане было всего две. Целыми днями он ни на миг не покидал этого места, боясь не успеть примкнуть и раствориться в толпе, которая очень скоро, по его мнению, должна была ворваться в крепость. Он