Дантал - Абай Тынибеков

Ночами же он приближался к дороге, ведущей к крепости, и сражал каждого, кто пытался подобраться к воротам, тем самым давая возможность своей избраннице увидеть свободной ещё один рассвет. Дождю он радовался как никогда, поскольку вода для него стала единственным источником силы. С того дня, как он покинул своё укромное жилище, он ничего не ел. Еды у него не было. Лишь неимоверным усилием воли он запрещал себе думать о ней. Последняя ночная вылазка далась ему с огромным трудом, и он едва не угодил в руки наскочивших всадников, вовремя спрятавшись за могильным камнем с изображением женщины. Горцы почему-то не приблизились к нему, воротясь обратно.

* * *

Дождь лил до самого вечера, затем как-то внезапно прекратился. Дантал тут же тронул своего скакуна. Впереди оставался последний ночной переход.

* * *

Дождавшись наступления темноты, Арам, сидя у костра, обратился к своим собратьям, как и он, очень хорошо знавшим крепость.

– С этими пустоголовыми мы ещё долго будем торчать в лесу. Нужно что-то придумать и наконец завладеть крепостью. Сколько можно терпеть такое убогое положение? Пора покончить с этим. Я вот что предлагаю. Кому-то из вас, даже лучше двоим, под покровом ночи следует пробраться вдоль южной стены, подняться на скалы над крепостью и, оттуда проникнув внутрь, убить их предводителя. Иного выхода я не вижу. Да, это опасный для вас путь. Прохода над пропастью почти нет, но нужно очень постараться. Послать кого-то из этих тугодумов я не могу. Ну, что скажете?

– Хорошо. Раз надо – мы пойдём, – тихо, но уверенно ответил Акоп, слегка коснувшись рукой сидящего рядом Гургаша.

– Что молчишь, Гургаш? Ты готов идти с Акопом? – спросил Арам.

– Да, конечно, – взглянув старшему в лицо, ответил тот.

– Что ж, решено. Идите и сделайте всё как подобает, – вставая, произнёс Арам. – Да помогут вам боги.

Вскоре, проверив вооружение, двое урартцев исчезли в темноте, направляясь чуть правее подъёма к крепостным воротам.

Выждав некоторое время, Арам повелел горцам приступить к ночному штурму, дабы стянуть силы защитников крепости к воротам и отвлечь их внимание от дальних её строений, куда должны были проникнуть его собратья.

* * *

Зайдана, несмотря на сильный дождь задремавший под деревом, уловив его окончание, поднялся на ноги и с хрустом потянулся, осматривая чистое звёздное небо. Немного отдохнув, он чувствовал себя значительно лучше. Лишь голод упорно напоминал ему о себе, сводя желудок до боли. Подняв с земли шлем, он обнаружил скопившуюся в нём воду и с удовольствием выпил её всю до последней капли, подумав: «Надо же, будто кто-то приготовил её для меня». Утолив жажду и слегка погасив этим голодные позывы, он быстрым шагом двинулся к своему обычному ночному месту, откуда вёл довольно странную войну. Мокрая трава забрызгивала ноги холодными каплями, взбадривая его, заставляя двигаться ещё быстрее.

Приблизившись на расстояние, равное полёту стрелы, к дороге, ведущей к крепости, Зайдана скрылся за толстым стволом крайнего дерева и, стал, как всегда, осматривать подступы к воротам. Стоило ему выглянуть, и отсюда, с этого места, были видны костры в лагере горцев. Подавшись вперёд, он посмотрел в их сторону и сразу же отпрянул. Два тёмных силуэта промелькнули в небольшом отдалении от него и очень скоро исчезли под ближним крутым откосом подъёма. Как только они удалились, горцы бросились в атаку освещая факелами дорогу к крепости. Зайдана рванулся вслед за двумя лазутчиками, на ходу снаряжая лук. Боясь быть замеченным с дороги, он низко пригнулся, сделал сильный рывок и пробежал опасно освещённый участок, припав спиной к откосу, чтобы спрятаться в тени насыпи. Отдышавшись, он стал медленно пробираться к пропасти, туда, где скрылись те двое.

Юноша понял их намерение: они явно собирались преодолеть пропасть по очень узкой каменистой кромке вдоль крепостной стены и, забравшись на скалы, попасть внутрь крепости с дальней её стороны. Зайдана догадывался, от кого исходил этот коварный план. Только хитроумный Арам мог предпринять столь рискованный манёвр. На что он рассчитывал при такой погоде, Зайдана не понимал. Принятое сородичем решение было почти безумством. Прежде сам не раз пробиравшийся в этом месте, он знал, что ширина выступа – всего в полступни, и даже по сухому камню трудно удержаться на высоте. Без помощи рук, не цепляясь пальцами за мелкие трещины, о которых ещё нужно знать, пройти невозможно. Но как бы там ни было, а те двое смельчаков уже начали опасное движение. Зайдана вскарабкался вверх по мокрому валу и, оказавшись за углом крепостной стены, замер на краю глубокой пропасти, черневшей под ногами. Переведя дыхание, он перекинул за спину лук, нащупал в стенной кладке щель и осторожно ступил.

Переход в эту ночь для него был самым долгим и тяжёлым. Несколько раз его ноги соскальзывали с выступа, и лишь ценой невероятных усилий ему удавалось подтянуться, держась на пальцах, почти до ладоней всаженных в спасительные трещины. Он добрался до скал за пропастью. Идущих впереди он не видел, но в том, что они также перебрались на эту сторону, он не сомневался, иначе, как он полагал, он услышал бы звуки падения. Немного отдохнув и отдышавшись, он стал взбираться вверх по крутым горным выступам и продвигаться ближе к крепости, уже отсюда с высоты видя в её дворе и на стенах у ворот множество огней. Довольно скоро он оказался над главным жилым строением крепости, расположенным под горой.

В этом месте задняя крепостная стена была выложена так, что почти соприкасалась со скальным отвесом. Лишь теперь на фоне дальних отсветов он увидел преследуемых воинов, осторожно скользящих вниз по верёвке. Медлить было нельзя. Зайдана стал спускаться за ними. На общей кровле строения, перекрытой каменными пластинами до самых стен, выступали невысокие островерхие крыши отдельных его помещений. Лазутчики уже находились на ней, когда Зайдана добрался до их верёвки и, дождавшись пока они скроются, быстро соскользнул вниз. Оказавшись на уровне крыши, он оттолкнулся от выступа и, отпустив конец верёвки, прыгнул.

* * *

Прет, не ожидавший сильного ночного натиска врага, вывел на стены всех своих людей, включая рабов. Ярость, с какой атаковал противник, была по-настоящему необузданной и дикой. Сверху на него летели камни, копья и стрелы, но он не отступал, напирая всё сильнее, заполнив весь подъём и всю площадку перед воротами. Несколько рабов, зачерпывая воду из кипящих котлов в медные чаны, обжигаясь, доставляли её наверх и сливали прямо на головы тех воинов, которые пытались подпалить ворота. Намокшая после дождя и