Дочери служанки - Сонсолес Онега

– Боже мой! Боже мой! И все из-за кашалота, – говорила она сквозь слезы. – Он умер в одиночестве.

И жизнь доньи Инес потекла дальше. Дон Густаво всегда был с ней, даже когда его уже не было. Она видела его, когда была влюбленной невестой. Законной супругой. Преданной матерью его детей. Она видела его в этом самом замке, когда счастливые супруги вернулись с Кубы. Когда праздновали наступление двадцатого века в новогоднюю ночь 1899 года. Видела, когда он снова уехал и жил в Сан-Ласаро, в поместье «Диана», и в Гаване. Она увидела знахарку и вспомнила свой страх, когда слышала ее слова. Видела, как отдалялся ее муж, когда дела шли плохо. И наконец она увидела себя на набережной Гаваны, где она приняла самое трудное решение в своей жизни. И она глубоко сожалела о том, что уехала, ведь эти годы без Густаво ей никто не вернул. «Светоч» и бессонные ночи, когда она тащила фабрику на себе, больше не тяготили ее. Но и удовлетворение от процветающей торговли и растущего состояния тоже как-то уменьшилось. И только в эти холодные часы она вдруг почувствовала, как тяжела жизнь без него.

Клара вернулась в замок уже ближе к ночи. Она опасалась, что серый янтарь как-нибудь незаметно разворуют, и должна была убедиться, что все правильно упаковано и перевязано. На фабрике никто не знал, что дон Густаво умер, так что, войдя в комнату, она увидела донью Инес, которая, обхватив бесчувственное тело, беззвучно плакала, – она всегда так плакала, когда уже больше не было слез.

Несколько часов Клара напрасно пыталась ее увести, и наконец ей это удалось.

– Пойдемте в библиотеку, здесь мы уже больше ничего не можем сделать.

Клара взяла ее под руку и усадила в ее всегдашнее кресло, а вскоре они обе заснули и спали, пока в Пунта до Бико не рассвело и их не разбудили первые лучи солнца.

Священник местного прихода, дон Антолин Новый, явился утром, чтобы возглавить похоронную процессию, вышедшую из замка. Она состояла из всех обитателей замка, рабочих «Светоча» в полном составе, владельцев морских предприятий и их жен в глубоком трауре.

Старый Вальдес умер в шестьдесят восемь лет, так и не узнав, что его желания сбылись: ему не пришлось-таки познакомиться с достоинствами своей дочери от служанки, о которой он спрашивал в письме к супруге.

Поскольку дочь служанки жила в Аргентине, и после того, как он простился с ней на набережной Гаваны в 1907 году, больше никогда в этой жизни он ее не видел.

Извещение было подписано именами троих детей: Хайме, Каталина и Леопольдо.

И именем супруги доньи Инес.

И его невесткой Кларой, к которой он всегда в открытую относился, как к родной дочери.

Стало меньше на одного человека, знавшего правду о семье Вальдес, да и то не всю; всю правду знали только покойная Рената и живая Каталина Вальдес, которую известили о смерти отца. Она не выказала никаких сожалений, а ее муж, Эктор Грасси, ограничился тем, что послал венок с дежурной надписью: «От дочери, которая тебя не забудет. Э. К.».

Глава 37

Венок был заказан в известном цветочном магазине. Выращивание цветов в Виго было поставлено на промышленную основу в связи с частыми посещениями кладбища после очередного кораблекрушения.

Каталина сама позвонила из Буэнос-Айреса по междугородней связи, чтобы сделать заказ, после того как получила известие и поссорилась с Эктором Грасси: тот пытался убедить ее поехать в Испанию, поддержать мать, донью Инес, о которой он хранил наилучшие воспоминания и с которой время от времени переписывался, особенно в первые годы, и рассказывал ей, как обстоят дела у ее дочери. Связь резко прервалась из-за позиции Каталины.

– Я сказала, в Испанию не поеду, – сказала она мужу, увидев, что он взялся за телефонную трубку у себя в кабинете в огромном особняке в городе Генерал де Мадарьяга.

Она не привела никаких объяснений, ни причин, ни аргументов. На тот момент они уже достаточно давно были вместе, и Эктор хорошо знал свою супругу. Или думал, что знал, поскольку у Каталины хватило мудрости не раскрывать правду о тех, кто нанес ей травму и кому она мстила всю жизнь. Худшее, что он видел, – она могла вдруг взорваться животной ненавистью при виде какой-нибудь нищей работницы. Только она знала причину и так же, как ее отец, никому не могла открыть правду.

Брачная церемония прошла в соответствии с предписанными планами проведения свадеб для цветных обложек всех журналов города. Второе поколение Грасси уже владело империей. Семья, известная под фамилией Анчорена, так никогда и не смогла понять, почему семья Вальдес не присутствовала на торжестве, у Эктора тоже не было никаких вразумительных объяснений. Он сослался на несовершенство коммуникационной связи и на невозможность оставить без присмотра предприятие на исторической родине. Напрасно старался.

В день свадьбы, в одно из воскресений октября 1923 года, дождь лил как из ведра. Но вместо того, чтобы проклинать грязь, которая могла запачкать шлейф подвенечного туалета Каталины, семья Грасси усмотрела в этом убедительный знак непременной удачи.

– Мокрая невеста – счастливая невеста! – орал свекор, Виктор Леандро, который не контролировал себя, когда находился под действием чичи[80].

Под ритмы латиноамериканского ансамбля, украсившего праздник, Каталина мало-помалу забыла, что где-то далеко, в другом мире, похоронена одна ее мать и пока еще жива другая. И глядя на свекровь, Валерию Фернандес, на ее золотые перстни и шелковое платье, она чувствовала себя такой же ее дочерью, как свояченицы, коих было пять: Андреа, Буэнавентура, Мария Лаура, Эстела и Белен.

Каталина спрятала свою правду ради того, чтобы стать счастливой, но даже огромное расстояние, отделявшее ее от Испании, не могло примирить ее с обстоятельствами ее рождения. Невозможно забыть такое по щелчку пальцев или по волшебству. Забвение – это не станция на железной дороге, мимо которой можно проехать, и не конечный пункт маршрута. Но поскольку Каталина все-таки старалась забыть, то настал тот день, когда она с удовольствием рассталась хотя бы со своей фамилией.

Аргентинская семья приняла ее как свою. В конечном счете, она вышла замуж за главного наследника и таким образом оказалась среди членов семьи высшего света. Когда после пяти дочерей на свет появился Эктор, его отец пригласил всех самых влиятельных владельцев предприятий города Генерал де Мадарьяга на праздник, который продолжался два дня – застольям и ужинам не было конца.

– Наконец-то у меня есть наследник, которому