Фернандо Магеллан. Том 1 - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Не походит этот залив на пролив. Уже виден противоположный берег, а вода не меняется.

– Капитан-генерал уверен… У него есть секретная карта…

– Я изучал ее, – равнодушно сказал Жуан. – На ней нет прохода.

– Восемь футов под килем, – доложил Окасио, пропуская лот к корме. Бальтазар записал число и повернулся к Серрану в ожидании дальнейших пояснений.

– Баскито, – крикнул капитан рулевому, – возьми мористее на полмили!

Мокрый от пота матрос, с зажатым под мышками рукоятью румпеля, шагнул вправо, повернул каравеллу к югу. Грот-марсель закрыл солнце, затенил ют. Усталый Баскито облегченно вздохнул, протер рукавом рубахи красное распаренное лицо с обгорелым носом.

– Фодис, – жалобно позвал он прятавшегося от жары под бизанью плотника, – постой малость, сил нет.

Флегматичный крупный нормандец, белесо-румяный, как вымытый поросенок, неторопливо поднялся, сходил к бочке, ополоснул круглое заспанное лицо, плеснул на крепкую грудь с вьющимися русыми волосами, шумно напился, затем нехотя встал у руля. Баскито сел у ног товарища, уперся спиной в нактоуз, жадно присосался к глиняному кувшину с теплой водой.

– Ты рассказывал о карте, – напомнил штурман Серрану— Что на ней?

– Пу-сто-та! – утомленно пробубнил Серран.

– Неужели ничего нет? – не поверил Бальтазар.

– На этой широте белое пятно в береговой линии.

– Магеллан один знает проход в Южное море.

Серран отвернулся от рулевых, долго насмешливо смотрел на приятеля.

– Ты спятил от жары, ей-богу, – вымолвил он, почесывая взопревшее пузо. – Занимайся делом, а я прилягу в трюме на пайолы.

– Там душно, воняет гнилью. Лучше намочи палубу, устройся в теньке на ветру.

– Попробую, – пробормотал Серран.

Баскито поставил кувшин рядом с нактоузом, выпрямил ноющие от напряжения ноги.

– У вас на севере плавать приятнее? – спросил плотника.

– Не знаю, – глухо ответил Ричард, неумело прижав к груди отполированный руками румпель. – Я вышел в первый раз.

– Семья есть?

– Не успел.

– Это хорошо, – похвалил матрос— В нашем деле нельзя спешить. Вернемся в Испанию, подыщем тебе вдовушку с землей.

– Я куплю лавку, найму подмастерьев, вступлю в цех.

– Дом может сгореть, а земля – надежная собственность.

– В городе за стенами жить безопаснее, – объяснил плотник, – рыцари не грабят, короли не вмешиваются в дела, дают народу права. В Нормандии то англичане, то французы разбойничают, то немцы с испанцами забредут. Там не до земли, того и гляди убьют.

– Перетопить бы их в море, – посочувствовал Баскито. – Мастер Ганс с «Консепсьона» рассказывает, будто сторонники нового учения выступают против богатых.

– Не распускай язык! – прикрикнул Бальтазар на матроса. – Это на берегу делят землю, а у нас палуба одна на всех и котел общий!

– Я не против офицеров, – испугался Баскито.

– Надо гнать ересь с кораблей! – заявил штурман. – Упаси, Боже, от смуты, иначе погибнем! Выдрать бы немца плеткой и потаскать полчаса на канате за кормой – образумился бы, вспомнил истинного Бога Иисуса Христа.

– Богатые все одинаковы, – тихо пробурчал Фодис товарищу— Им бы резать и вешать нас. Капитаны грызутся, а нам страдать! Вчера на ночь «Виктория» заякорилась в миле от «Сант-Яго». Картахена опять что-то задумал, а Серран злится: у них пушек больше!

– Ну ты скажешь… – не поверил Баскито. – Подумаешь, не хотят рядом стоять! Может, опасаются, что сорвемся с якоря, переломаем борта друг другу. Серран не боится Мендосы – плевать ему на него.

– Десять футов, – торжественно провозгласил Окасио, вытаскивая лот из воды.

– Сделай-ка, Ричард, шаг влево! – велел Бальтазар плотнику— Стой, много, вернись чуть-чуть. Так и держи по ветру.

Отдалившийся зеленый берег выглядел ниже и ровнее, он вытянулся к горизонту, но устье реки впереди не появилось. Позади в полумиле от судна, ближе к песчаным отмелям, медленно плыла «Виктория», ее кормчие не воспользовались примером «Сант-Яго». Ветер слабел, корабли теряли ход, хуже слушались руля. Зной истомил команды, все с нетерпением ждали вечернюю прохладу.

* * *

Круто забирая на север, «Тринидад» и «Консепсьон» прошли около пятидесяти лиг вдоль южного берега залива мимо мелких ручейков и речек, но не нашли прохода на другую сторону материка. Адмирал заперся в каюте. Чтобы не пропустить пролив, на ночь плавание прекращали, отходили от суши, вставали на якоря. Штурманы сняли точную карту береговой линии, добросовестно оформили лаговые записи. Вахтенные глотали очищенную от мути пресную воду. Офицеры не скрывали сомнений относительно существования прохода. Повинуясь очертаниям залива, эскадра изменила курс на северо-запад, что свидетельствовало о повороте берега на сорок градусов, а затем, возможно, возвращению к Монтевиди.

Энрике днем и ночью дежурил у двери капитанской каюты, без позволения хозяина не пропускал внутрь никого. Магеллан растерялся. Бесполезные карты валялись на столе. Теперь они не имели секретности. Чутьем опытного моряка Фернандо догадывался, что скоро каравеллы упрутся в русло реки, будут вынуждены повернуть назад. Арабы правильно замкнули полукругом залив. Не снимая башмаков, свесив ноги с постели, командир лежал на спине, глядел на перекрытие потолка, как в лиссабонском домике дона Педро в одинокие часы хвори. Яркий солнечный свет гулял по дубовым панелям, золоченому фонарю над изголовьем кровати, царственной малиновой мебели. Фернандо любил этот цвет победы, власти, богатства, знамени, возносившегося на небо Христа в изображениях итальянских художников. Он вез кресла, чтобы поставить в резиденции на островах Полуденного моря. Удача отвернулась от него, придется начинать все сначала.

«Америго Веспуччи дошел до пятьдесят второго градуса, – думал он, по привычке считая балки над головой, – но пролива не нашел. Америго верил в существование прохода, советовал искать его южнее, где арабы связали Землю Святого Креста с Южным материком. Однако если Пири Рейс правильно изобразил залив у мыса Санта-Мария, то не ошибся и в нижних широтах. Что делать? Повернуть назад, обогнуть Африку у мыса Доброй Надежды? Там португальские корабли ждут испанцев. Вернуться в Севилью? Нет, второй раз его не назначат командующим. Остается искать пролив здесь или южнее. – Магеллан оторвал взгляд от потолка, подумал о месяцах до сезона дождей. – Много еще, – решил он, – успеем осмотреть бухту и спуститься на юг. Бехайм поминал сороковую широту!»

Фернандо поднялся с кровати, сел за стол, углубился в созерцание исследованного побережья. Измерения высоты солнца показали, что корабли поднялись выше широты Монтевиди и упорно лезут дальше. «Сегодня вечером или завтра утром найдем проклятую реку», – подумал Магеллан. Он долго глядел на карту, проверял догадку, затем сгреб листы в кучу, велел позвать вахтенного офицера. В дверях показался Альбо.

– Наш курс? – поинтересовался капитан.

– Прежний, – сухо доложил Франсиско.

– Ветер?

– Слабый бакштаг.

– Вода, разумеется, пресная?

– Да.

– Вечером подойдем к реке, – сказал Фернандо, будто знал о ней неделю назад. – Велите матросам внимательнее следить за промерами глубин, иначе сядем на мель в устье, где течение выносит ил