Дочери служанки - Сонсолес Онега

Брюсселя, где немцы победили французскую армию во время Первой мировой войны. Согласно тому, что он слышал, у того были прекрасно налажены контакты с Бельгией и Германией.

Фигероа так настаивал, что Клара всерьез задумалась о его предложении. Совершенно очевидно, что они должны вложиться в фабрику, чтобы модернизировать оборудование и процесс производства. Они не пойдут по ложному пути и сумеют превзойти более мелкие предприятия. Для этого надо расширить торговлю и заработать больше денег.

– Если мы будем продавать в Европу, то в соревновании с холодильщиками сможем их обойти, – убежденно разглагольствовал Фигероа.

– Если бы все эти ухищрения не были так утомительны, – ответила Клара.

Впрочем, однажды случилось происшествие, избавившее ее от летаргического сна, в котором она пребывала: работница по имени Палома родила прямо в цеху.

С утра все шло как обычно, но вдруг одна из женщин начала кричать. Ее крики долетали аж до Корухо,[92] и, конечно, остальные работницы, недолго думая, встали на колени вокруг нее, чтобы принять дитя, рождающееся на свет.

– Тужься, Паломита! – говорили одни.

– Смотри-ка, уже выходит, уже волосики видны, – говорили другие.

Вся фабрика встала, и поскольку новость разлетелась по цехам благодаря сарафанному радио, на рабочих местах не осталось никого.

– Как такое возможно, чтобы она ничего не знала? Если все время хочется писать! – кричала, выйдя из себя, Эстер Лама.

– Не нападай на нее. Это все из-за невежества, правда, доктор? – обратилась Клара к врачу, который срочно прибежал из консультации.

– Вот она, смотри. – Эстер Лама показала бедной Паломе Руидеро, новоявленной роженице, девочку, которую назвали Алисия и которая пришла в мир там, где пахло сардинами.

Всезнающий доктор вынул из чемоданчика перчатки, дистиллированную воду и что-то еще и велел омыть младенца на столе. Мать оставалась на полу, пока он не сказал, что с ней все хорошо. Тогда ей положили на грудь ребенка, вымытого водой с мылом.

– А отец? – спросила Клара.

– Его нет, – ответила Палома.

Это была последняя капля. Клара закричала, что она не оставит своей заботой работниц «Светоча», раз они беременеют из-за своей неразборчивости от любого негодяя, который найдется в городе и окрестностях.

– Если мы дадим им страховку на послеродовой отпуск, мы тем самым дадим им страховку на жизнь.

Так и случилось, что без всяких замыслов и планирований в Галисии появились первые женские курсы.

Не было ни здания, ни помещений – ничего.

Занятия проводили по очереди и по разным предметам.

Прежде всего их нужно было обучить грамоте, чем и занялся сеньор Рамиро, учитель начальной школы в Пунта до Бико; Клара без труда убедила его, тем более что он принимал участие в национальном проекте по ликвидации безграмотности, которому правительство дало ход в том же 1963 году, в объеме четырех классов школьной программы.

Затем работницам прививали минимум личной культуры: кое-какие знания по анатомии, основам здравоохранения и базовые сведения по сексологии. И, конечно, много чего еще, чтобы никто не мог обвинить их в том, что они покушаются на мораль и добрые традиции.

Клара прошла в угол одного из цехов, взяла жестяную трубу, которую использовала в качестве громкоговорителя, и обратилась к рабочим:

– Итак, посмотрим. Кто умеет читать, поднимите руки. Мужчины тоже!

Несколько рук поднялись одна за другой.

– Занятия начинаются с понедельника, в восемь утра! Все слышали?

Никто не возражал, но на всякий случай Клара добавила:

– Пропускать запрещено. Будем удерживать из зарплаты, как за прогул.

Покончив с занятиями по ликвидации безграмотности, Клара перешла к тем работницам, которые нуждались в уроках по личной культуре. Она попросила мужчин выйти из цеха и спросила:

– Итак! Те, у кого есть муж и дети, поднимите руки.

Она пересчитала их и попросила перейти на одну сторону.

– Теперь те, у кого нет ни детей, ни мужа.

Эти встали по другую сторону.

– А кто нас будет учить?

– Дочка Ремедьос, фармацевт, – ответила Клара. – Что ж, теперь поговорим. Луиса, сколько у тебя детей?

– Шестеро.

– И сколько еще собираешься родить?

– Половину того, что есть.

– А я бы побереглась от такого будущего, хозяйка! – крикнула какая-то женщина из толпы.

– Это и есть то, чему вы должны научиться! Не мужчина делает детей! Это решают женщины.

Это были самые революционные слова, которые когда-либо слышали на «Светоче». Это были годы, когда женская секция испанской Фаланги[93] во главе с Пилар Примо де Ривера[94] формировала женщин, которые должны были во всем угождать мужчинам и оказывать им максимальное внимание, когда те возвращались к семейному очагу после тяжелого рабочего дня. Одобрительный шепот перешел в аплодисменты.

– Успокойтесь, женщины! То, о чем здесь говорится, здесь и останется.

И снова взволнованная толпа разразилась аплодисментами, так что рабочие на моле стали заглядывать в цех – узнать, что происходит. Они думали, речь идет о повышении зарплаты.

Хайме, который слышал всю эту, по его мнению, тарабарщину, бегом спустился вниз и встал в дверях цеха в ожидании, когда Клара оттуда выйдет.

– Что за дурацкие мысли ты втюхиваешь этим женщинам?

– Это мысли о свободе, – ответила она на ходу.

– Тебе не пора остановиться? Ты уже рассталась с идеей новых рынков?

– Всему свое время, – ответила Клара.

Она торопилась дать наставления дочери фармацевта, чтобы та не ввязывалась ни в какие ссоры и споры, особенно со священником, доном Антолином Новым, у которого была прямая связь с епископом Сантьяго-де-Компостелы. Незачем было ухудшать ситуацию, тот мог закрыть фабрику.

– Эта свобода может выйти нам боком! – воскликнул Хайме, едва поспевая за ней. – Ты отдаешь себе отчет, какие проблемы ты можешь мне устроить?

– Только тебе?

– Хозяин «Светоча» – я.

– Не волнуйся, я прикажу, чтобы арестовали только меня, – отрезала Клара, сдерживая гнев.

Женские курсы начали работать в прессовочном цехе. В том самом, где Клара обратилась к рабочим. Рамиро и дочка Ремедьос – ее звали так же, но в укороченном варианте, Реме, – предались своему делу с таким энтузиазмом, что прогресс стал заметен очень скоро. Учитель собирался сделать больше, чем просто научить женщин читать, но на это нужно было время. Проходили недели, прежде чем они усваивали что-то новое.

Дочка фармацевта, наоборот, провела весь курс базовых законов природы за три недели. Клара решила узнать у нее, какие вопросы наиболее беспокоят женщин, ведь обучение надо продолжить, чтобы полученные знания не ушли в песок.

– Углубить тему любви, – ответила та не раздумывая.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Клара с любопытством.

– Они думают, любовь им дают мужчины. Обольщают их. Это известно, Клара, все мы всегда так и думали…

Гражданская гвардия