Катастрофа 1933 года. Немецкая история и приход нацистов к власти - Олег Юрьевич Пленков

главной идеей «Проколов» и изобретательно ее развивал: «Еврейство – это не религиозная общность, а религиозные связи евреев между собой, которые и представляют собой внутреннюю конституцию еврейского народа». У этого народа, по мнению Гитлера, «недостает творческих способностей для создания государства, поэтому он ведет образ жизни паразита на теле других народов. Поэтому вся внешняя политика для евреев – это их внутренняя политика, которая сначала ведется за их равноправие, а затем за полное их преобладание в государстве. Оружием в этой борьбе для евреев служат хитрость, изворотливость, ум, обман и так далее. Их целью является лишение наций их особенностей, бастардизация. Финалом борьбы евреев за мировое господство должна стать сплошная большевизация, лишение национальных элит их связей с собственным народом и превращение самих евреев в руководящий слой всего человечества»[671].

«Протоколы» были компиляцией брошюры 1865 г. французского журналиста Мориса Жоли, направленной против макиавеллевского деспотизма Наполеона III. В отношении «Протоколов» Арендт высказала гениальную догадку, что нацисты были первыми, кто открыл, что массы не боялись еврейского мирового господства, а наоборот, они восхищались евреями и стремились поучиться у них кое-чему. Формула «истинно то, что идет на благо немецкому народу», прямо проистекает из формулы «Протоколов»: «Все, что на пользу еврейскому народу, все является моральным и святым»[672]. Уже в 1886 г. в книге Эдуарда Дрюмона «Евреи и Франция» (La France juive) развивалась эта тема. Старую Францию Дрюмон рисовал идиллически, и изображал дело так, что во всех бедах современной Франции виноваты евреи[673].

С другой стороны, нужно отметить, что первым тему еврейского мирового господства поднял еврей – английский премьер-министр Бенджамин Дизраэли, который был «английским империалистом и еврейским шовинистом»[674]. Арендт писала, что Дизраэли был первым политиком, который осмелился заменить слово «Бог» словом «кровь» (раса)[675]. В своем романе «Олрой» (1833) Дизраэли развивал планы еврейской империи, в которой евреи составили строго кастовый строй. В романе «Конингсби» перед читателем разворачивается картина, часто затем встречающаяся в антисемитской литературе: еврейские деньги решают судьбу королевств и империй, держат под контролем всю дипломатию[676]. Еврейских банкиров Дизраэли серьезно принимал за тайное общество, которое держит в своих руках судьбы мира, он полагал, что политическая борьба в мире разворачивается между тайными организациями – римской церковью, иезуитами и так далее, они определяют все происходящее в политике. В «Конингсби» говорилось, что все тайные общества еврейского происхождения: первые иезуиты были евреями, церковь – это еврейский институт для сохранения расы, тайная русская дипломатия, беспокоящая Западную Европу, также организована евреями[677]. В фантазиях Дизраэли еврейский банкир Блейхредер управлял Бисмарком, даже представление (пользовавшееся большой популярностью при Гитлере) о тайном союзе еврейских капиталистов и социалистов было высказано Дизраэли[678].

Ницше, вероятно, раздраженный россказнями о еврейском мировом господстве и отсутствием рассудка у носителей этой теории, в свое время высказался весьма резонно, что, если бы евреи стремились к господству над Европой, они бы его имели[679].

Еще до появления «Протоколов», в 1874 г., немецкий публицист Отто фон Глогау в серии статей в журнале «Гартенлаубе» сформулировал один из основных тезисов немецкого антисемитизма о том, что все беды экономики проистекают из финансовых махинаций еврейских банкиров, понятие «еврейский финансовый капитал» стало ядром стереотипа «еврей». Этот тезис был обращен к ремесленникам, мелким предпринимателям, крестьянам, чиновникам – слою, который чувствовал угрозу от процесса концентрации капитала в промышленности и торговле и который потерял свои сбережения после биржевого краха. В своей критике Глогау использовал антикапиталистическую марксистскую терминологию. Глогау выдвигал требование социальных реформ в качестве меры защиты от «паразитического» еврейства, которое само не работает, а лишь спекулирует продуктами труда других. В текстах Глогау уже наличествует нацистская терминология, для него типично незнание действительных экономических процессов, приведших к биржевому краху. Теорию «паразитической» роли финансового капитала и «созидательной» роли производственного капитала и труда развил в учении о «процентном рабстве» ранний нацистский идеолог Готфрид Федер. Негативное отношение Гитлера к финансовому капиталу, «процентному рабству», и стало настоящим основанием «социализма» нацистов. Одновременно с Глогау выступил Вильгельм Марр со своей известной книгой «Победа евреев над германцами»[680] (с 1873 до 1879 г. она издавалась 12 раз), в которой всесторонне была развита одна из основных тем антисемитизма – стремление евреев к мировому господству. Марр целиком отказался от обвинений евреев с религиозной точки зрения. Он характеризовал евреев как высокоодаренный, сильный, цепкий народ. Марр полагал, что расовые особенности евреев помогли им 1800 лет противостоять западному миру и в XIX в. они стали первой державой Запада и стремятся к установлению собственной диктатуры в Германии. Марр писал, что еврейский народ в расовом отношении превосходит все остальные и в условиях равноправия с ним невозможно сосуществовать вследствие абсолютного превосходства евреев, и поэтому Европа поставлена, по Марру, перед выбором: «Мы или они». Марр думал, что решительная борьба с еврейством возможна под руководством России. Бисмарковскую Германию Марр называл «новой Палестиной», а национал-либералов считал агентами всемирного еврейства. Главный тезис Марра: «Еврейское господство над Германией – это не дело далекого будущего, а давно свершившийся факт».

Эстафету от Марра принял Евгений Дюринг в книге «Еврейский вопрос в качестве расового, нравственного, культурного вопроса» (1881). Для Дюринга, напротив, евреи были нетворческой низшей расой, которая поглощает усилия других народов. По Дюрингу, еврейский вопрос должен быть решен в международном масштабе, нужно прежде всего остановить эмансипацию евреев, поставить их в сферу действия исключительных законов. Дюринг даже предлагал депортацию евреев со всей Европы и создание отдельного еврейского государства. Но, по убеждению Дюринга, изгнание евреев – это паллиатив. «Евреи, – писал Дюринг, – это внутренний Карфаген, власть которого разрушает современные народы, чтобы самому не поступиться моральными и материальными основами собственного бытия»[681]. Наряду с Глогау, Штекером, Марром и Дюрингом следует указать на Теодора Фрича (1881–1933), который был выдающимся пропагандистом и мог воздействовать на людей разных слоев общества. Более того, Фрич яснее, чем его коллеги, видел действительное и никогда не верил в создание антисемитской партии и в приход ее к власти. Книга Фрича «Справочник антисемита» вышла в 1896 г. и выдержала до Первой мировой войны 36 изданий. Фрича можно рассматривать как политическую фигуру, находящуюся между немецким антисемитизмом и нацизмом[682].

Надо отметить, что первый крупный антисемитский эксцесс в новое время, имевший европейское значение, произошел не в Германии, а во Франции, имеется в виду «дело Дрейфуса». Кажется, «дело» такого масштаба и колоссального общественного резонанса было немыслимо в Германии хотя бы потому, что евреев-офицеров в немецкой армии, тем более в ее святая святых – в