Тата - Валери Перрен

Долгая пауза.

КОЛЕТТ

Иногда Бланш играла в «когда он умрет». Когда он умрет, мы поедем на море. Когда он умрет, полетим в Италию. Когда он умрет, вернемся на озеро в Аннеси, пойдем на футбол на «Стад де Франс», на концерт артистов «Кабаре птиц». Я буду выходить из дома когда захочу и кричать: «Меня зовут Бланш Роман, и я свободна-а-а!» Когда он умрет, я возьму мамину фамилию и заберу ее жить к себе. Когда он умрет, я станцую на тротуарах. Я найду работу. Я буду часами любоваться витринами, сидеть на террасах кафе, загорать и читать газету. Я пойду волонтеркой в приют, чтобы выгуливать собак и гладить кошек. Попрошусь на телевидение, чтобы поучаствовать в каких-нибудь дурацких играх. Когда он умрет, я получу номер соцстрахования и почтовый ящик на синие ворота, а за ними будет стоять мой розовый дом. Когда он умрет, я посажу в саду гортензии и деревья. Когда он умрет, ты станешь моей соседкой и мы каждый день будем завтракать, обедать и ужинать вместе. Я буду звонить и приглашать тебя на чай в пять вечера, как в Англии. И, главное, Колетт, когда он умрет, мы поедем смотреть на дельфинов.

Конец последней кассеты.

28

25 ноября 2010

Девять часов. Гёньонское кладбище. Присутствуют только Поль, Сирил Рампен, два могильщика, мраморщик, два агента похоронного бюро, судебный медик, четыре жандарма и я. Кладбище закрыто. Думаю, мы с Бланш – единственные присутствующие тут женщины. «Эксгумацию проводят до открытия, иначе поступают только зимой – из-за недостаточной освещенности», – объясняет Поль и добавляет, что судебный медик присутствует не всегда, но это – серьезный случай, поэтому доктор с нами. С помощью могильщиков агенты снимают мраморную плиту, открывают могилу и сбрасывают веревки, чтобы поднять гроб. Я стискиваю кулаки в карманах, когда он появляется в поле моего зрения, не в силах справиться с эмоциями. Мысленно представляю себе Бланш – маленькую девочку в светлом костюме, идущую по проволоке и канату. У меня нет ни одной ее фотографии, и в голову приходит мысль отправиться в «Кабаре птиц» и поискать там.

Маленький дубовый гроб ставят на замерзшую землю. Я выбрала его «заочно» из Америки, потому что почти все «Стейнвеи» делают именно из дуба, и сообщила Луи, что Колетт будет веселее лежать в «музыкальном» деревянном ящике. Я спрашиваю у Поля, куда дели пару синих башмаков, и он отвечает, что они присоединятся к другим вещественным доказательствам. Он проверяет печати на гробе, и агенты несут его в фургон похоронной службы. Вся процедура заняла меньше получаса. У меня тяжело на сердце от мысли, что последний приют Бланш потревожат. Снова. Никуда не денешься, даже Колетт это знала. Она одного не могла вообразить: несмотря на игру в «когда он умрет», Судковски жив и здоров.

Я смотрю вслед черному фургону, машинам Поля, жандармов и капитана Рампена, исчезающим в конце аллеи.

Я застываю на краю пустой могилы. Не могу шевельнуться. Мраморщик забирает стелу, на которой золотыми буквами написано «Колетт Септамбр». С сегодняшнего дня место свободно. Бланш никогда сюда не вернется. Ее тетя Жанна решит, где она упокоится. Наверняка рядом с Мари, во Флюме. Интересно, что бы она сама выбрала? Лежать рядом с матерью или с Колетт? Иду к выходу и по пути кланяюсь отцу Обри, лежащему под плитой с ракушками. Спускаюсь с холма, вижу Антуана Эте за рулем «рено» и понимаю, что очень рада встрече.

– Вот, приехал за вами.

– Какой вы милый…

– Перестаньте… Я пересекся с фургоном похоронщиков и кавалькадой ковбоев.

– Они повезли тело в Дижон.

– Знаю, в Институт судебной медицины. Вы в порядке?

– Да. Что сделают с Бланш?

– Я не патологоанатом, но процедура мне знакома. Вы правда хотите знать?

– Да. Мне кажется, от меня что-то скрывают с самого начала этой истории. Все. Даже Поль, похоже, врет.

– Поль – это ваш комиссар?

– Да. Поль Серран. Мы познакомились перед съемками «Молчания Бога». Я бы никогда не поверила, что мы начнем общаться в реальной жизни… Теперь он, похоже, придерживает информацию… Пытается меня защитить. Да, я хочу знать.

– Ладно. Что вы запланировали на сегодня?

– Ничего.

– Ну и отлично.

Антуан едет по направлению к лотерейному дому, но не останавливается и покидает Гёньон. Включает обогрев, прежде чем заговорить, словно боится, что слова, которые он вот-вот произнесет, заморозят мне кровь.

– В Институте судебной медицины врач откроет гроб в присутствии Поля Серрана, Сирила Рампена и сотрудника службы криминалистического учета. Полицейский, которому поручено дело, составит протокол для следователя. Сначала они сфотографируют гроб, перепроверят печати. Потом откроют крышку, уберут покрывало. В тот единственный раз, когда я был на этом мрачном «представлении», эксперт снял еще и тело. При возможности его сканируют и составляют радиологическое описание… Все зависит от экипированности судебно-медицинской службы, дижонцы работают в Центральной больнице… Останки обследуют сегодня поздно вечером или завтра рано утром, чтобы убедиться в отсутствии переломов и других травм. В любом случае до или после появления пациентов. Длительность процедуры зависит от состояния тела. Через три года ткани находятся в измененном – более или менее – состоянии, все зависит от способа бальзамирования и условий погребения. Так, что дальше… Дальше врач сделает классическое вскрытие, дабы убедиться, что Бланш умерла естественной смертью, возьмет образцы жидкостей и тканей, их отправят в лабораторию, где составят генетический профиль Бланш. Его сравнят с профилями ближайших родственников Бланш. Найдут – или нет – родственные связи. А главное, подтвердят, что это действительно она.

– Сравнивать будут с Жанной, сестрой Мари Роман, и матерью Бланш. Ее как раз сейчас хоронят.

– Что-о-о? Кого сейчас хоронят?

– Мари Роман, мать Бланш… Сегодня, во Флюме.

Антуан онемел от изумления.

– А еще ДНК Бланш сравнят с ДНК ее отца, Судковски.

– Психа?

– Да.

– А кстати, где он?

– Понятия не имею. Его ищут. Он совершил два убийства. В 1999-м пытался прикончить Мари Роман, «усадил» ее в инвалидное кресло, всю жизнь терроризировал Бланш. Есть опасение, что он может осквернить могилу.

Мне в голову приходит мысль, и я набираю номер Поля. Он отвечает сразу.

– Это Аньес. Бланш одета в красное платье и розовые пуанты. Перезвонишь, чтобы подтвердить?

Он коротко отвечает: «Да…» – и заканчивает разговор, рядом явно кто-то есть.

Мимо мелькает указатель на деревню Тулон-сюр-Арру.

– Куда вы меня везете, Антуан?

– Хочу показать дом.

– Стали риелтором?

– Пока нет. Вознамерился купить его, но хочу услышать