Гори - Анастасия Мандрова

“Постарайся потратить с умом, но все равно развлекайся так, как будто скоро конец света. Люблю тебя.

П. С. Я думал, что ты не пьешь алкоголь, но то, что мой виски пропал, заставило сомневаться в моих умозаключениях. Поосторожнее с этим. С алкоголем весело, но весело бывает и без него”.

Вот же… Со всеми проблемами я забыла восполнить папины запасы виски. Как же хорошо, что он отреагировал вот так. Я улыбнулась. Мой папа знал толк в воспитании. Оставь все двери открытыми, я все равно войду в правильные. И я входила.

Следующим вечером я угощала всех друзей пиццей в уютном кафе. Я собрала всех, кого только смогла. Я сидела рядом с Ваней, а напротив нас расположились Рита и Костя. Справа сидели Саша и Лиза, чудесным образом помирившиеся и выглядевшие еще счастливее, чем раньше. Слева могли бы сидеть Сережа и Мишель, в меру острившие, в меру влюбленные друг в друга. Но их я все же не пригласила, потому что общаться с ними не очень то и хотелось. Зато с остальными ребятами общаться было приятно и интересно.

После пиццы и вкусных безалкогольных коктейлей мы отправились в клуб и танцевали до той поры, пока моя мама и мама Риты не стали названивать нам и напоминать, что время позднее и пора ехать домой. Следующим вечером мы отправились на роллердром, в пятницу мы опять танцевали в клубе. А субботу я провела у Вани. Мы никуда не ходили. Просто были вместе и смотрели подряд популярные фильмы девяностых. В перерывах между просмотрами мы много разговаривали и много целовались. Кажется, это была лучшая суббота в моей жизни.

В воскресенье Ваня с Сашей встречались с барабанщицей Леной, той самой, которую он встретил в Вене, и к которой я совсем не ревновала, прямо ни капельки. Я же вместе с Ритой отправилась выбирать платье для выпускного. Мы знали, что еще рано, хотя Лиза купила свое еще осенью, но нам очень хотелось посреди холодной московской зимы почувствовать дуновение лета. Мы представляли, как наш выпускной пройдет на теплоходе. Обязательно должна стоять жара, но не знойная и душная, а по-настоящему летняя, когда чувствуется ветерок на шее и теплые касания рук любимого человека. Вот об этом мы говорили, рассматривая стройные ряды вечерних платьев, которые то были слишком вычурными, то совсем нам не по возрасту, то не совсем по карману. Я знала, что у Риты нет папы, а так как ее мама была нашей классной руководительницей, то я предполагала, что ее зарплата недостаточна для платьев из бутиков. В Питере мы с Софи иногда заглядывали в эксклюзивные магазины, но, честно говоря, мне было не важно, какая на мне одежда. Перемерив для фотосессий огромное количество одежды, как масс маркета, так и брендовых, я не видела разницы. Иногда попадалась очень качественная вещь демократичной марки, а иногда попадался сущий ужас дизайнерского видения красивой одежды, который мне не хотелось надевать и бесплатно. Поэтому я повела Риту в обычный торговый центр. Я искала что-то оригинальное и приятного цвета, а Рита что-то в стиле шестидесятых. Мы забавлялись, примеряя откровенно смешные платья, парики и очки. Я как раз изображала из себя Одри Хепберн, когда почувствовала, что кто-то на меня смотрит.

– Аня, может мне это подойдет? – насмешливо спросила Рита, цепляя на себя очки в форме сердечек.

Я слышала ее, краем глаза видела, как она надевает очки, и даже все еще улыбалась, но внутри все оцепенело. Кто-то нажал кнопку замедленного действия. Мимо пронеслась продавец-консультант, в руках которой было что-то золотое и красное. Она обслуживала капризную клиентку в примерочной, чьи недовольные высказывания мы слушали уже минут десять. А я все смотрела на мужскую фигуру, стоявшую в нескольких метрах от меня. И ужаса от ее созерцания я не испытывала, лишь отвращение, смешанное с удивлением. Мне все говорили, что Москва очень большая, что это город-муравейник, в котором бесконечно кипит жизнь. Каков шанс, что я повстречала в торговом центре, в отделе вечерних платьев, свой бывший кошмар? Никакой. В такие совпадения я не верила. Значит, мужчина следил за мной. Он был облачен в черную одежду, что очень символично, если учесть, какой тьмой он владел и сумел перенести ее на меня.

– Аня, ты зависла? Как думаешь, мне подойдет это платье? – спрашивала Рита, но я не могла ей ответить.

– Я сейчас вернусь. – С этими словами я двинулась к Елисею.

Я думала, что преодолеть расстояние между нами для меня будет нелегкой задачей, но это оказалось ошибкой. Все было легко. Я могла глядеть в его глаза, могла ощущать запах его туалетной воды. Не скажу, что это было приятно, но я могла стоять рядом с ним без страха, без дрожи.

– Анюта, какой приятный сюрприз! Поцелуем друг друга в щеки в знак приветствия?

Я улыбнулась. Его голос я тоже могла выносить, даже его сарказм. Мое спокойствие добавляло мне решимости отвечать так же.

– Обойдемся без фамильярностей.

– А может…

– Не может! – отрезала я, не без удовольствия глядя на своего обидчика.

Елисей даже смутился от моего тона. Сколько раз он снился мне в кошмарах… И не сосчитать. А теперь мне казалось, что я даже выше его ростом.

– Что с тобой произошло? Ты больше не та девочка, которая краснела по любому поводу.

– Жизнь произошла. Ты следишь за мной?

– А если и так, ты боишься? – вкрадчивым голосом поинтересовался Елисей, разглядывая мое лицо.

Его взгляд переместился на мои губы, и я с трудом подавила желание бежать отсюда без оглядки.

– Тебя?

– Того, что я могу с тобой сделать.

О, как же я его ненавидела! В моей голове мелькал план, который мне очень хотелось исполнить. Вывести его из себя. Спровоцировать. Охранник совсем рядом, сумеет добежать вовремя…

– Ты это не смог сделать, даже когда мог.

– Чего?

Я с удовлетворением отметила, что он злится все больше. Ему приходилось сдерживать себя, и это придавали мне уверенности.

– Как ты смеешь, девчонка, говорить мне такие вещи? – сквозь зубы произнес Елисей, крепко сжимая ремень от своей сумки.

– Как ты вообще меня нашел?

– Я знаю все о тебе.

– Ты – больной!

В его глазах мелькнула ярость, а потом на ее место пришло что-то другое. Я никак не могла понять, что именно. Наверное, сама была в этот момент чуть того, потому что я вдруг увидела нежность и даже обожание.

– Нет, я влюбленный, – с тоской в голосе произнес Елисей. – Или