Луша - Карина Кокрэлл-Ферре

События этого дня так утомили Алису, что она заснула прямо в кресле, не дождавшись прихода мужчины, и не слышала, как девочка, перескакивая через слово от восторга, рассказала ему обо всем и показала рисунок. Мужчина медленно опустился на стул, и трудно было сказать, он озабочен или обрадован, но он позабыл снять ботинки, как делал всегда, приходя с улицы.

Если бы Алиса не спала, то увидела бы, что мужчина и девочка впервые за долгое время наконец начали говорить друг с другом.

Когда Алиса проснулась в своем кресле-качалке, в квартире было тихо: девочка посапывала на диване, оставив ей место у стенки. Альбом с карандашами лежал на столе. Ночь была особенно красивой: поземка сдула снег кое-где со льда на реке, и в отраженном лунном свете она казалась старым потемневшим зеркалом. Зеркало перечеркивал темной ровной линией Мост. Этот вид в стеклянной стене наполнял Алису таким покоем и счастьем, что ей опять захотелось рисовать. Ей вспомнилась другая река и лодка, и тоже мост, только маленький, с окнами. Однако вспомнилось все это странно, двухмерно и плоско.

Алиса тихонько дотянулась до альбома на столе и взяла карандаш. Сначала она нарисовала воду. Потом над водой появился каменный мост. Мост выгибался над водой, как сердитая кошка. Она засмеялась этому удачному сравнению, которое так легко пришло ей в голову — сердитая кошка. Рисовать становилось все интереснее, потому что она вспомнила еще одну важную деталь: река — узкая, спокойная — текла между кирпичных стен. Да, река плескалась об их стены. Стены темные, закопченные словно. Одну из стен плотно покрывали листья какого-то растения. В одном доме небольшая дверка располагалась над самой водой, и в нее можно было войти не иначе, как из лодки. И она вспомнила саму лодку. Длинную, похожую на вылущенный стручок. Лодка была пустой и стояла посередине реки. Это немного взволновало ее непонятностью: зачем пустая лодка посередине реки? Алиса рисовала до самого утра, и у нее все не шла из головы пустая лодка посередине реки.

Человека в Ботинках дома не было. Когда девочка проснулась и, поставив перед ней кружку чая и булку с маслом, увидела рисунок, она закричала от радости и стала ее тормошить и расспрашивать и, наконец, обняла почему-то. Странная девочка.

Алиса посмотрела на деревья и увидела, что у одного апельсина явно пожелтел бок.

По мере того, как желтели апельсины, четче проступали лица Рыжей Девочки и Человека в Ботинках. Особенно девочки. Они очень сдружились за последнее время и вместе рисовали. Алиса — предметы, девочка — людей. Люди от Алисы по-прежнему ускользали.

Всю неделю была почему-то пшенная каша, но Алиса не возражала, особенно если с молоком. Девочка с мужчиной разговаривали теперь за столом все чаще. Уходили чаще, оставляя ее одну, но теперь это Алисе даже нравилось.

Однажды утром она увидела, что один из апельсинов совершенно пожелтел, за одну только ночь! Но день, начавшийся с радости, кончился печалью. Она сидела в качалке, любовалась на поспевающий апельсин и смотрела, как девочка перестилала их постель под синими, морозными звездами, мигавшими над ней. Мужчина уже исчез в своей двери. И вдруг поспевший шарик сорвался с ветки и разлетелся пахучей мякотью. Она заплакала, зная — это беда.

Когда в окнах стемнело, раздался стук в дверь. Он шел, словно откуда-то сверху, усиливался, мощно резонировал в стеклянном куполе. Она заткнула руками уши, не в силах выносить этот звук. Рыжая Девочка успокаивала ее, гладила по голове и ничего не слышала. Стук раздался опять, немного погодя. Он был гораздо тише, но требовательнее, и тогда его услышали все.

Мужчина пошел открывать дверь, и Алиса увидела, что в комнату вошли три человека. Руки, шеи и головы у них были человеческие, а тела — серые, как у памятников, но это, видимо, совершенно им не мешало двигаться. Она замерла от испуга, потому что один из вошедших каменным локтем чуть не разбил стекло, а другой чуть не опрокинул кадку с апельсиновым деревом — она едва успела крикнуть. Крик вырвался какой-то павлиний. Пришельцев было слишком много для небольшой комнаты.

Вошедшие расселись и о чем-то спрашивали, кричали, а Человек в Ботинках и Рыжая Девочка стояли посередине комнаты. Они выглядели испуганными, наверное, тоже понимали, что каменные люди в комнате со стеклянной стеной очень опасны. Если стекло случайно разобьется, ледяной воздух хлынет в комнату с ледяной реки, все апельсины погибнут, и она никогда не вернется домой.

А потом случилось вот что. Они стали открывать все шкафы, страшно ими грохотать и все выбрасывать на пол, и постель сдернули с дивана и бросили на пол, и диван перевернули, искали что-то под ним. И Алисе было очень страшно и очень хотелось домой.

Потом они нашли какую-то бумажку и стали размахивать ею и кричать — на нее, на девочку, на мужчину, а один из пришельцев, неловко повернувшись, все-таки въехал локтем в стекло, и случилось то, чего Алиса так боялась, — стекло со звоном разлетелось.

Алиса тогда тоже закричала и кричала, закрыв лицо руками. Когда она отняла руки от лица, ни этих странных людей, ни мужчины в комнате не было. Девочка плакала, и Алиса поняла, что Человека в Ботинках эти опасные люди увели с собой.

Девочка теперь носилась по комнате, скулила и лихорадочно собирала вещи в расстеленную на диване материю. Алису обрадовало, что девочка понимает: оставаться в комнате с разбитым стеклом нельзя, надо отсюда бежать. Тогда Алиса встала и начала ей помогать. И девочка приняла это как должное.

Апельсиновые деревья теперь погибнут, и никогда не поспеют оранжевые плоды, но помочь нельзя, и с этим уже ничего не поделать.

Когда они проходили мимо зеркала, в нем маячила все та же белая стена напротив. Зеркало в коридоре не отразило их.

Алиса шла за девочкой в черной вязаной шапочке с золотыми пчелками по какому-то пустырю под темнеющим небом. Алиса тоже несла узел. Обе несли по узлу с какими-то вещами, которые девочка собрала.

Промозгла и темна была земля, как бывает только перед долго не выпадающим в ноябре снегом. Девочка уверенно и быстро шагала к огромной ржавой трубе на пустыре.

Алиса прекратила жалеть о деревьях, потому что все поняла. Девочка ведет ее домой. Там ждут ее Daddy, Mummy и баба Шура, там горячая печь, пахнет блинами с малиновым вареньем, Daddy хохочет и швыряется подушками, мешает им читать в кровати с мамой книжку о девочке, которая упала в темную кроличью нору и попала в неизвестную страну, где