Бежала по полю девчонка - Людмила Андреевна Кузьмина

дорожки, где росла трава, почувствовала, как в моих туфлях хлюпает вода, а штанины моих брюк вымокли так, как будто я стояла в реке… Но вот взошло солнце. Это было великолепное зрелище! Мой восторг почему-то не был разделён девочками, а не любоваться было нельзя. Солнце такое огромное, раскалённое, казалось, состояло из расплавленного золота, собранного в шар, и этот шар медленно выползал из-за верхушек молодых и старых берёз. Просвечивая сквозь их листву, солнце выбрасывало сноп золотых лучей на мокрую от росы траву, зажигая её тысячами жемчужных огней, а головки цветов приветливо кивали этим ласкающим лучам. Птицы, деревья и вся природа приветствовала великое светило. В душе у меня всё ликовало и пело, и мне хотелось громко крикнуть: «Здравствуй, солнце!» А оно поднималось всё выше и выше, совершая своё будничное дело, щедро освещая мир и как бы отдавая свои частицы всему живому, постепенно уменьшалось в своих размерах и, наконец, приобрело свой обычный вид и поплыло на запад…»

И ягод мы набрали полные корзины. Герка-лентяй ложился на пузо и собирал ягоды вокруг себя, кидая их прямо в большую корзину. Потом переползал на другой участок. Рубаха и живот у него стали красными, как в крови, от раздавленных ягод. А я собирала ягоды сначала больше в рот, скоро набила оскомину и потом вообще их до Миасса не могла видеть и есть. Девочки Аня и Лиля в нарядных платьях «кадрились» с ребятами.

После обеда я почувствовала себя уставшей, залезла в шалаш и заснула, как умерла. Аня потом рассказывала, что они вчетвером отошли далеко от шалаша, как вдруг с грохотом пролетело несколько снарядов как раз в той стороне, где я спала в шалаше. Испугались страшно, но снаряды оказались холостыми, пролетели над шалашом и где-то упали, а я безмятежно спала. Растолкали меня, скомандовали, что надо на всякий случай с этого места уходить. Мало ли что. И на другой поляне среди леска они не стали строить шалаш, решили ночевать на траве. Опытные туристы с вечера разжигают костёр, когда дрова сгорят, сметают золу и головёшки и ждут, пока земля под костром охладится так, чтобы на ней можно было спать, как на печке. Лапник, конечно, сюда не следует кидать, мало ли, ещё просохнет и загорится под нами. Ну и спали мы на подстилке и на твёрдой земле, потому и вертелись ночью с боку на бок.

Когда с тяжёлыми корзинами ягод пошли на станцию, быстро запарились под солнцем, особенно маломощная я. Впрочем, меня жалели и дали нести узел со шмотками, ложками-чашками и чайник. Парни тащили ещё и корзины своих подружек, а им отдали маленькие корзинки с ягодами. Нас догнал и притормозил военный грузовичок. Мы подумали: «Ну, попались! Сейчас патруль отберёт ягоды». Но солдатики, увидев симпатичных девушек, предложили довезти нас до станции. Так что мы домчались до вокзала с комфортом, сели в электричку и приехали домой. Мама ахнула: «Вот это да! Сколько ягод набрали». Сварила в тазике варенье, остальные ягоды высушила и потом осенью и зимой пекла пироги с клубникой. А я не могла долго на них смотреть, набив оскомину.

И вот ещё запись в дневнике, чем я занималась в августе за месяц до школы:

2.08.56. «Прочитала со словарём немецкий рассказ «Корабль, полный тайн». Фантастика.

Решила заниматься немецким языком. «Знать бы 4 языка» – размечталась. Чтобы читать в подлинниках иностранные книги. И, что важно, пригодится и для живого общения, если буду ездить в разные страны.

Вышивание (влияние мамы), а главное, удобно слушать радиопередачи. Но рукоделие мне не нравится.

Попытка сочинять: «Птица-песня, взвейся к небу!»

Летом – в августе – занимаюсь грамматикой русского языка, немецким языком. Перевела рассказ «Львиная грива» (по Конан Дойлу). Тренирую память: заучиваю стихи Пушкина. Поскольку занимаюсь вечерами перед сном, часто снятся писатели. Видела во сне Пушкина. Вижу и героев произведений. Повстречалась во сне с Анной Карениной, а с Зоей Космодемьянской ходила даже на задание.

Мама купила немецко-русский словарь. Для меня это целое событие. 25 тысяч слов! Мне он так нужен! Читаю также в читальном зале Толковый словарь русского языка».

Мама хотела приобщить меня к рукоделию, а я не любила держать иголку в руках. И мама не раз качала головой:

– Как жить-то будешь, Люся? Ведь нельзя только с книжками сидеть.

Пробовала научить меня вязать крючком, например, обмётывать цветными нитками носовые платки. Показалось, скучно. Тогда мама дала мне канву с образцом вышивки крестиком и цветные нитки мулине. Сказала:

– Смотри, какой красивый узор: васильки и ноготки!

Показала, как вышивать. Сложного ничего нет: на канве не только рисунок вышивки, но и цвета показаны. Заправила ткань в пяльцы, взяла иголку с ниткой. Принималась за вышивку, но при этом всегда включала радио и слушала песни или музыку. Заканчивалась передача, я выключала радио и откладывала в сторону своё рукоделие. А мама приносила мне всё новые цветочные рисунки для вышивки, то дорожки, то салфетки, и однажды принесла на канве портреты Горького и Маяковского. Вышивать их надо было крестиком белыми, чёрными и серыми нитками. Я вдохновилась и вышила портреты классиков советской литературы. Портреты были даже представлены на школьной выставке творчества учеников.) И сейчас у меня, уже на склоне моих лет, эти портреты хранятся, потому что больше я ни в каком рукодельном творчестве не преуспела.

Вот такая правильная девочка с книжной душой. И нынешние школьники, наверное, не поверят, с каким нетерпением мы ждали 1 сентября, соскучившись по школе. Вот:

«31 августа 1956 г. Завтра в школу! Ура!!!

Больше ничего писать не буду сегодня. Собираем Герку в колхоз. Но завтра в школу!«

«1 сентября 1956 г.

Мы учимся во вторую смену с часу дня. Полдня я провела, как в горячке. Уборка, приготовления к школе. Затем приходит Майя (она тоже волнуется), я облачаюсь в форму, и мы чуть не бегом спешим к школе, чтобы поскорее увидеть всех наших. Нас встречает разноголосый гомон. Что это? Птичий базар? Нет! То там, то тут слышится звонкий смех пятиклассниц, басистые голоса мальчишек старших классов. И смех, смех, смех без конца. Поневоле губы расползаются в улыбке. Вот мелькают лица наших (теперь мы стали «бэковцами»). Подходят Ромка, Толя; широко улыбаясь, идёт навстречу Алла; появляется Тамара Потапова, затем из-за угла школы выходят Рэя с Лидой; быстро продираются сквозь толпу восьмиклассников Лиля, Женя, Люда; не спеша, словно прогуливаясь, подходят Люда Горюнова и Галя Жукова. А через некоторое время собираются все… Начинается линейка. Василий Маркович