Дом Богачей - Михаил Лопатин

около трех часов ночи. И вот тут я увидел в окне то, что не забуду никогда. При свете полной луны удалось разглядеть, как из молельни вышла та самая троица – пастырь Пий, Элиуд и Леон, позади них еще двое тащили что-то, завернутое в мешки и связанное, по форме и размерам напоминающее человеческое тело. Когда мешки зашевелились, я резко спрятался за занавески, едва высовывая оттуда нос. Они тащили связанного человека, который пытался вырваться, но кричать, похоже, не мог. Я стал задыхаться, меня прошибло потом и судорогой. Эти боговеры шли со связанным человеком в сторону леса. Я не раздумывая стал собирать вещи, не издавая ни звука: Еву будить не хотел, уже не зная, кому доверять.

Я вышел на улицу со своим рюкзаком, набитым вещами, бесшумно закрыв за собой дверь, и увидел, как пастырь с остальными скрылись в лесу. Как добираться до города сейчас, посреди ночи? Может, угнать их черный фургон? Но где взять ключи? В чаще зажегся факел, означая недоброе. Я старался не думать о худшем, но представил себя на месте того связанного бедняги, вспомнил огромное кострище, и руки сами потянулись к рюкзаку. Втайне от всех в те дни, когда мне уже стали доверять, я, возвращаясь в очередной раз из Парижа, протащил на всякий случай в общину свой мини-дрон – последнюю разработку, на которую потратил немало сил и времени. Он был меньше, тише, без мигающих индикаторов и имел большую емкость аккумулятора, чем схожие модели в магазинах электротехники. Он был настоящей невидимкой в ночном лесу.

Я включил его и запустил в сторону чащи, идя следом на некотором расстоянии, разведывая местность. Вскоре на дисплее увидел тотемы и разведенный огонь. Вокруг него было гораздо больше людей, чем вышло из молельни. Все они уже стояли в ожидании троицы, надев свои маски. Дрон показывал, что путь к ним свободен, и я аккуратно приблизился к этой сектантской поляне, выглядывая из-за кустов. Дрон на всякий случай не стал выключать, посадив его на дерево поближе к боговерам: мне нужны были записи того, что здесь происходит, чтобы сбежать с доказательствами.

«Настоящие» приношения

Когда все были на своих местах вокруг костра, главный из троицы, основатель общины, заговорил:

– Мы собрались здесь на ежегодном Празднике плодородия, чтобы снова просить богов о благодати и урожайности для нас в следующем году, для чего торжественно приносим им в дар наши подношения!

Продолжая свою речь, пастырь Пий отдавал приказы одними жестами. Все были в масках, я никого не мог узнать, кроме бугая Элиуда и низкорослого Леона, стоявших по обе стороны от пастыря. Какие-то двое парней покрепче начали развязывать жертву, высвобождая из мешков. Я разглядел мужчину с завязанным ртом: около сорока лет, в дорогом костюме – синий пиджак на белой рубашке, серый галстук в полоску, брюки и туфли – только вот костюм этот был настолько потрепан, словно беднягу держали где-то взаперти очень долгое время. Он пытался кричать через тряпку, заткнувшую ему рот, его глаза были полны ужаса.

Пока жертву освобождали, другие четверо сектантов принесли откуда-то из глубин леса огромную фигуру, собранную из кукурузных листьев и ветвей, подобную тем фигуркам, что мы жгли в первую ночь, но выше человеческого роста. Когда я увидел, что этот кукурузный человек внутри полый, на металлическом каркасе, и туда может уместиться даже взрослый мужчина, мне совсем поплохело от страшного предчувствия.

Человеку в дорогом костюме сняли повязку со рта, а вот ноги и руки, наоборот, туго связали, убрав все тряпье в сторону, и стали силой помещать его внутрь огромного кукурузного человека.

– Что вы делаете, ироды! Вас всех поймают и казнят! Я лично этого добьюсь! – вопил он на весь лес, то выкрикивая угрозы, то всхлипывая и умоляя пощадить. Как мог мужчина, больше похожий на чиновника или на главу нефтяной компании, оказаться здесь, в этой глуши, где ни один человек в мире не избавит его от страшной участи? Я мысленно перебирал способы остановить фанатиков, спасти жизнь бедняге, но без оружия противостоять трем десяткам сектантов означало лишь присоединиться к жертве. Я не смел пошевелиться из своего укрытия, к которому словно прирос корнями, ужас сковал меня.

– Умоляю, пощадите! – кричал с нечеловеческим ужасом в голосе незнакомец в костюме, но его все равно затолкали в металлический каркас кукурузного человека. Всю эту конструкцию удерживали со всех сторон длинными железными прихватами, которые используют в печах. Сразу десять человек приподняли этими прихватами и вознесли над костром фигуру из листьев, которая разгоралась и дымила, словно огромное пугало.

Изнутри слышались нечленораздельные вопли сгорающего заживо человека. Меня стошнило, из глаз текли слезы, я упал, едва соображая, где нахожусь, в глазах помутнело, я снова поднялся и рванул оттуда со всех ног.

– Эй, а это кто?! – послышались крики позади.

Я узнал голос Элиуда:

– Это Адам! Схватить шпиона!

Раздались крики бегущих за мной преследователей. Меня охватил такой ужас, что я бежал, пока не начал задыхаться, едва не заблудился, убегая в глубь леса, но вовремя свернул обратно на тропу к общине и остановился, переводя дыхание. Потеряться в их лесах означало угодить в капкан и навсегда исчезнуть в этих землях внутри следующего кукурузного человека. Вздрагивая от каждого шороха, я вглядывался в смольную черноту леса, пока не отдышался, и увидел факелы бегущих следом сатанистов. Едва переведя дыхание, продолжил бегство и вдруг вспомнил о брошенном у костра дроне. На бегу достав смартфон, нажал команду «Вернуться к источнику» – дрон должен был сам долететь до меня, автопилотом. Я выбежал из леса к общине, оглядываясь по сторонам. Во дворе никого не было, в домиках не горел свет: те, кто не пошел на жертвоприношение, спали. Но по ночам еще были те, кто дежурил на кухне или охранял общину, поэтому я беззвучно пробежал через весь двор, стараясь держаться в тени домиков, пока не услышал позади:

– Эй, кто там бегает?!

В голосе обнаружившего меня парня я узнал своего друга Луи, обернулся и сразу подбежал к нему, тихо проговаривая:

– Это я, Адам! Все хорошо, только не кричи!

Мы поравнялись возле дома пастыря.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Луи.

– Долго объяснять, друг, просто не говори никому, что ты меня видел, – ответил я и побежал дальше, но из лесу показались факелы, теперь мы были как на ладони у сектантов, и я резко прыгнул за здание молельни. Смартфон показывал, что дрон пролетел весь лес за мной, но врезался в дерево у самой общины – на экране я видел выход из леса, двор и ветку, на которой он повис. Потом заберу. Он продолжал снимать, и я, прячась за стеной молельни, увидел на трансляции, как из леса выбегают сектанты, затем услышал голос Элиуда: «Приведите мне его живым». От страха кровь била по вискам, я залез в окно молельни и спрятался внутри, заперев все окна и двери. Святое место они не станут разрушать.

В полной темноте я подошел к самым дальним стенным шкафам, и только когда спрятался в самом углу, достал мобильный. Включив на нем фонарик, разглядел перед собой на полках кипы бумаг, на которые раньше не обращал внимания, приходя сюда на собрания. Бегло читая обложки потрескавшихся фолиантов, обшарпанных рукописей с множеством закладок и пометок карандашом, я и представить не мог, сколько лет этой макулатуре. Одна довольно увесистая книга была настолько старой, что развалилась на две части, когда я ее поднял. Половина переплета оторвалась и выпала из моих рук на стол, ударившись об этажерку с яблоками. Фрукты покатились по полу, я наспех сложил воедино книгу, поставил обратно на полку и стал собирать яблоки.

И вот тут, ползая на карачках, я кое-что заметил. Взгляд упал на слабый, едва различимый в темноте свет, почти незаметно пробивающийся сквозь щель между двумя деревянными досками пола. Я смотрел вниз и не верил своим глазам: значит, там, ниже, под землей есть еще