Девушка с кувшином молока - Маттиас Роземонд

внизу. Услышав шум, я пошла посмотреть, что там такое. Высунула голову из-за угла и увидала через приоткрытую дверь, как он раздирает полотно на клочья, швыряет их в огонь и на чем свет стоит бранит и святого Стефана, которого сам же изобразил, и свою тещу. Он называл ее ледышкой, лгуньей, лицемеркой и еще по-всякому – жуткая была сцена!

Потом взял и швырнул об пол вазу. Я подкралась и поплотнее прикрыла дверь, чтобы он больше ничего в доме не разнес. Ян метался там взаперти, словно зверь в клетке.

Мария Тинс вернулась домой, когда я убирала осколки. Я пролепетала, что ваза случайно упала, но та даже слушать не стала и после ни словом не обмолвилась о сожженной картине.

Конечно, именно такая холодность приводит Яна в ярость. Он не понимает, как с ней обходиться. Лучше бы встал на защиту своей работы или продал бы полотно кому-то еще. Кому он что доказал, выплеснув гнев на картину?

Может, так получается, когда слишком долго избегаешь споров? Ян очень ласков с маленькой Марией и изо всех сил старается угодить Катарине, хотя у него не слишком получается. Добавим сюда еще Виллема, которого Ян терпеть не может. Как только шурин появляется на пороге – а за последние годы он заглядывает к нам, пожалуй, слишком часто, и всегда в самый неподходящий момент, – Ян пытается его утихомирить. Строит из себя дурачка, потому что сам знает, как мало нужно для того, чтобы гнев прорвался наружу. Впрочем, Виллема не так-то просто успокоить. Он Яна в грош не ставит и грубо отталкивает, если тот ему мешает.

Однажды блудный сын заявился то ли из Гауды, то ли откуда-то еще и поставил весь дом с ног на голову. Конечно, речь шла о деньгах. Виллем всегда просит денег. Он вопил, что мать все делает для любимой доченьки, – что трудно отрицать, – покупает той побрякушки и осыпает монетами, в то время как ему самому приходится выпрашивать каждый стювер. Мария Тинс поддалась на подначку и закричала, что сын просаживает все деньги на выпивку и женщин. Он больше ни гроша от нее не получит! Виллем с бранью вылетел из дома. Нетрудно угадать, куда он направился.

Вечером он приплелся пьяным и завалился спать на диване. Ян то ли не знал, что Виллем в доме, то ли не заметил, но споткнулся о его вытянутые ноги. Виллем проснулся и выбранил Яна: и недоделок он, и зачем он тут вообще ходит, и не имеет он права щупать его милую сестрицу. В общем, выдал все, на что горазд.

Все, что произошло потом, я видела своими глазами. Мы с хозяйкой возились в кухне и прибежали на шум. Те двое стояли друг против друга. Ян прижался к стене, нахохлившись, словно воробей. Ему и в голову не пришло защищаться, брань его не трогала, лишь бы до драки не дошло. Он уговаривал Виллема улечься, предлагал поправить подушку, согласился с тем, что ему стоит пойти к себе на постоялый двор, что завтра они поговорят как мужчины.

И он еще назвал себя мужчиной, это вообще курам на смех! Слабак он, вот и все! О чем он там завтра говорить собрался?

Стоящий парень велел бы Виллему убираться прочь. Пусть бы заработал пару синяков, но хотя бы дал понять, что так нельзя. Потом позвал бы городскую стражу, им не раз приходилось утихомиривать Виллема. Если бы Ян так себя повел, снискал бы уважение Катарины.

Только куда там! Ладно, я уже обозначила, что я о нем думаю.

Ту же безжизненную позу в сочетании с мученическим взглядом сегодня мне приходится наблюдать снова, но в другом конце города. Если точнее, то на пороховом пустыре. Так стали звать опустевший квартал, три года назад обращенный в пыль одним взрывом, – удивительным образом до сих пор слышу его в голове.

С тех пор я прихожу сюда каждую среду, чтобы молчанием почтить память моей золовки и двух племянников, маленьких разбойников, как я их всегда называла. Я решила приходить еще чаще с тех пор, как прошел слух, что пустырь снова застроят и расширят Лошадиный рынок, Паарденмаркт. Странное название, потому что там, вообще-то, продают только коров и поросят.

Что ему здесь понадобилось? Ян точно не терял здесь свою семью. Зачем приходить в это опустевшее печальное место? Он стоит перед руинами, потряхивая головой, словно хочет прочесть молитву, да позабыл слова.

По-настоящему я пугаюсь, когда он меня замечает. Ян сразу забывает о молитве, или что он там шептал, и идет ко мне. Ясно как день: он до сих пор не выкинул из головы тот вопрос, что задавал раньше, – слишком уж пытливый у него взгляд, да еще и шляпу передо мной снял, перед служанкой!

Я слегка отворачиваюсь, но Ян таких намеков не понимает.

– Я тебе уже говорил, что ты особенная?

Вот так, ни тебе здравствуй, ни какая погода хорошая. И эта его ухмылка, словно мы с ним понимаем друг друга с полуслова и теперь моя очередь сказать что-нибудь приятное.

– Каждый по-своему особенный, – отвечаю я, глядя на огромную груду щебня.

Ян поднимает взгляд к облакам, задумавшись над моими словами. Он говорит, что загвоздка в том, чтобы отыскать секрет каждого человека. Он кивает своим словам и, не ожидая моего согласия, начинает рассуждать о родстве душ. Вскоре я теряю нить, может быть, потому, что слушаю лишь вполуха.

В воздухе повисает его фраза: «Каждый человек совершает нечто особенное где-то на пересечении света и тьмы». Это где же он таких рассуждений набрался?

Что ж, самое время откланяться. Отойдя подальше, достаю из рукава платочек и промокаю уголки глаз. Оборачиваюсь. Ян так и стоит в раздумьях. Как хорошо, что у меня получилось избежать разговора о его нелепых планах.

15. Ян

Туман создает ощущение нереальности. Обычно, входя в город с северной стороны, я ориентируюсь на сохранившуюся башенку на воротах Синт-Губертусторен, но сегодня ее не видать – растворилась в молочно-белом мире. К сапогам липнет песок. Каменную брусчатку здесь давным-давно разобрали и перенесли в другое место, где в ней больше нуждались.

Раньше здесь царила суета: сновали туда-сюда с полными корзинами прачки, погонял свою лошадку старьевщик, спешил по делам адвокат, перед которым все приподнимали шляпу. Как может целый квартал так запросто исчезнуть?!

Может быть, туман рассеется и жизнь возобновится? Сосед стряхнет пыль с брюк и спросит соседа: «Так, и о чем это мы говорили?»