Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

– Сяолань, я так напугалась, я думала, что ты, что ты уже никогда не заговоришь… – проплакала Се Яцзюнь, произнеся наконец те слова, что носила в себе все это время.

Бай Сяолань рассмеялась сквозь слезы и стала аккуратно вытирать подруге лицо. Словно мамочка после долгой разлуки с дочуркой, она без умолку причитала, успокаивая Се Яцзюнь:

– Ну, ну, перестань, бу-будешь плакать, станешь некрасивой…

– Я понимаю, что тебе очень плохо, но знаешь, каково из-за этого мне? Дай слово, что больше никогда не будешь меня так пугать! Ты должна знать, что я здесь твоя лучшая подруга! Когда ты перестала обращать на меня внимание, мне даже жить расхотелось.

Тараторя все это, Се Яцзюнь, как и Бай Сяолань, протянула к подруге руку и принялась утирать ее лицо. Девочки наплакались так, что их носы стали совсем красными, словно у клоунов в цирке.

И сейчас эти клоуны, глядя друг на друга, наконец-то выжали из себя улыбки.

15

В небольшом глинобитном сарае не было ничего, кроме голых стен и необъятного мрака, которому не могли сопротивляться дети. Зато комаров и блох тут хватало – изголодавшиеся, они уже давно поджидали своих жертв, поэтому, когда в комнатушку впихнули ребят, эти мелкие твари тотчас нашли себе занятие. Они набросились на них со всей жадностью, атакуя снова и снова, кусаясь и всасывая в себя их кровь, и не отстали, пока не напились досыта.

Поначалу Ячжоу плакал без передышки. От его истерических криков Лю Хо едва не сошел с ума. Малыш непрерывно просился домой, к маме, к сестре, и, хотя отсюда до его дома было рукой подать, Лю Хо ничем не мог ему помочь. Единственное, что он мог сделать, так это крепко обнять и, успокаивая, приговаривать: «Не бойся, нас вот-вот отпустят». Однако уже спустились сумерки, а затем и непроглядная ночь, а за ними так никто и не пришел.

К этому времени в животах у них нещадно урчало, мальчишки оголодали, словно волки, и если Лю Хо еще как-то терпел, то для Ячжоу голод оказался настоящим испытанием. Сперва он просто всхлипывал, утирая слезы, потом излился рыданиями и под конец разразился икотой, его тельце то и дело вздрагивало, личико покраснело, а глаза стали совершенно несчастными. Глядя на него, Лю Хо не находил себе места. Он никогда не думал, что успокоить ребенка – самое сложное дело на свете; никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным и никчемным.

По мере того как внутри сарая становилось все темнее и темнее, детей начал донимать страх, который оказался намного сильнее голода. Лю Хо чувствовал, что нервы его на пределе и он вот-вот сойдет с ума, а главное – он не знал, как с этим бороться. В конце концов Ячжоу уснул у него на груди. Мало-помалу голод и страх разомкнули свои когти, и малышу удалось хотя бы на время забыться. Лю Хо постепенно также провалился в сон.

Но иной раз сон бывает страшнее, чем явь.

Очень скоро непроглядная тьма затянула Лю Хо в безграничный мир сновидений. Его голодный организм совершенно обессилел и теперь напоминал наполненный воздухом мешок, который, гудя от ветра, туда-сюда мотался по дикому полю. Вдруг налетел шквальный ливень, мешок тут же намок, отяжелел и, сдувшись, распластался в грязи, чтобы отдышаться. Эта бескрайняя грязь напоминала несчастливый удел: однажды в ней увязнув, сложно вырваться обратно.

Во сне Лю Хо снова и снова взывал о помощи, но все без толку. Он все еще помнил, как много лет назад его мать умерла от кровопотери после родов. Для него этот день превратился в конец света. Ему так хотелось хоть чем-то помочь матери, но он был слишком маленьким, а потому мог лишь смотреть, как мать в мучениях и отчаянии покидает этот померкший мир. В тот год в поселке случилось страшное наводнение, почти все население отправилось на укрепление дамбы, дома остались лишь он и уже старенькие бабушка с дедушкой. А сейчас он и вовсе один: отец ушел неизвестно куда, исчезнув так же внезапно, как когда-то мать. Народ говорил, что его отец подался на поиски сына, но сам Лю Хо в этом сомневался. Ему постоянно казалось, что отец, как и все остальные, горя энтузиазмом, двинулся на строительство дамбы. Дело в том, что строительство дамбы уже много лет было заветным желанием отца – ведь появление этой прочной преграды исключало любые наводнения. Если бы в тот злополучный год не случилось наводнения, отцу не пришлось бы никуда уходить из дома, и мать наверняка так легко бы не сдалась. Такого рода мысли согревали Лю Хо или, лучше сказать, давали ниточку надежды, которая придавала ему сил.

В полузабытьи Лю Хо перевернулся на другой бок, пушистая голова Ячжоу тихонько соскользнула с его груди. На рубахе Лю Хо осталось теплое пятнышко от вытекших слюней, выглядело это очень трогательно.

Вдруг снаружи послышалось какое-то шуршание: шур-шур-шур, шур-шур-шур. Сперва слабый и едва заметный, шум стал нарастать. Вскоре уже казалось, что кто-то с силой теребит дверь, которая отзывалась звонким грохотом.

– Кто это? – Лю Хо резко приподнялся. – Кто там?

Но никто ему не ответил: наверное, все это ему лишь пригрезилось. Он удрученно взглянул на небольшое окошко, через которое внутрь безразлично просачивалась, наверное, самая узкая на свете лунная дорожка. Он окончательно пал духом. Увы, кто мог прийти сюда посреди ночи?

Однако грохот раздался снова, на этот раз еще более неистовый, настырный и безумный. Смутно уловив назойливое подвывание, Лю Хо быстро подполз на коленях к двери и плотно приставил к ней ухо. Похоже, это была собака. Точно, она самая, Пчела! Это была Пчела! Лю Хо пару раз позвал собаку, его сердце разрывалось от восторга. Снаружи тотчас последовало напористое сопение и поскуливание, словно за дверью требовательно плакал малыш.

– Боже, да ведь это моя Пчела!

А та что было сил продолжала скрести по двери передними лапами: шкряб-шкряб, шкряб-шкряб… Поскольку дверь была такой же древней, как и эта маленькая черная лачуга, то выдержать столь мощный напор ей было трудно. Острые собачьи когти отковыряли в ее нижней части тонкую планку, под которой образовалась щель. Лю Хо удивился и обрадовался одновременно. Он тут же просунул в щель четыре пальца правой руки, затем, не замечая царапающих краев доски, как следует уперся ногами в