Жизнь гейши. Мемуары самой известной гейши в мире - Минеко Ивасаки

Стараясь сохранять самообладание, я поднялась на сцену.

Старшая Наставница повернулась ко мне и произнесла одно-единственное слово:

– «Наноха» (история о бабочке и цветке полевой капусты).

– Ой, – подумала я, – не «Ториой». Ну ладно, час пробил. Сделай все, что в твоих силах.

Я помолчала мгновение, сказала «спасибо», поклонилась членам жюри и начала танцевать. Первую часть я исполнила безукоризненно. Но потом, в самом конце, сделала крошечную ошибку. Я остановилась на месте, на переходе из позы в позу.

Повернулась к аккомпаниатору и объявила:

– Я сделала ошибку. Пожалуйста, начните сначала.

Старшая Наставница возразила:

– Мы ничего не заметили бы, если бы ты не сказала. Прошу прощения, уважаемая публика, но так как Минэко почти закончила танец, вы не против, если она станцует заново только последний отрывок?

– Конечно, – ответили все.

– Минэ-тян, только последнюю часть, пожалуйста.

– Да, – сказала я и закончила произведение. После чего снова поблагодарила жюри и покинула сцену.

Старая Злюка ходила туда-сюда по коридору, точно кошка. Едва завидев меня, она бросилась навстречу:

– Как прошло?

– Я ошиблась.

– Ошиблась? В чем ошиблась? Грубая ошибка? Как думаешь, ты завалила?

– Наверняка.

– О боже, только не это.

– Почему?

Я по-прежнему относилась к экзамену легкомысленно.

– Потому что тетушка Оима будет раздавлена. Она лежит и, затаив дыхание, ждет результатов. Я надеялась обрадовать ее хорошими новостями.

Теперь я чувствовала себя по-настоящему гадко. Я совершенно забыла о тетушке Оиме. Мало того, что я паршиво танцую, – оказывается, я к тому же еще эгоистичная и неблагодарная. Чем дольше мы ждали, тем хуже мне становилось. В конце концов один из членов Кабукай позвал нас всех ко входу в Нёкобу.

– Вот результаты сегодняшнего экзамена. Рад объявить, что юная госпожа Минэко Ивасаки заняла первое место, заработав 97 баллов. Поздравляем, Минэко. – Он прикрепил список к стене. – А вот остальные результаты. Сочувствую тем, кто не прошел.

Я ушам своим не верила. Подумала, что, наверное, произошла какая-то ошибка. Но вот они, результаты, черным по белому.

– Лучше и быть не может! – ликовала Старая Злюка. – Тетушка Оима будет без ума от счастья! Минэко, я так тобой горжусь. Какое достижение! Давай отпразднуем, прежде чем идти домой? Пригласим твоих подруг. Куда мы пойдем? Выбирай сама, куда хочешь. Я заплачý.

От восторга у нее слегка заплетался язык.

Мы позвали всю компанию в «Таракабунэ», чтобы съесть стейк. До ресторана мы добирались бесконечно долго. Старая Злюка кланялась почти каждому встречному и сообщала:

– Минэко заняла первое место! Спасибо большое!

Она всех благодарила, потому что, как многие японцы, считала: ребенка воспитывает вся деревня. Его достижения – результат усилий целого общества, а не работы одного человека. Нашим обществом был Гион-кобу.

Владельцы ресторана, наши старые друзья, не скупились на лакомства и поздравления. Все наслаждались и радовались, но мне было не слишком весело. Одна из девочек спросила, в чем дело.

– Молчи и ешь свой стейк, – ответила я.

Не то чтобы я была в плохом настроении. Просто не могла справиться с мыслями и эмоциями, которые кружились в моей голове. Я была рада, что сдала экзамен, но жалела тех, кто провалился. Ужасно беспокоилась о тетушке Оиме. Думала о своих отношениях со Старой Злюкой.

Я жила в окия Ивасаки уже десять лет. Почти пять лет назад Масако удочерила меня, официально приняв в семью. Я думала о том, что никогда не позволяла себе называть ее матерью.

Однажды, после того как все документы по удочерению были оформлены, я играла с водным пистолетом и, в детском желании получить внимание, обрызгала ее. Масако налетела на меня и сказала: «Если бы ты на самом деле была моей дочерью, я бы тебя как следует отлупила». Это было как пощечина. Ведь я полагала, что я и есть ее дочь. По крайней мере, в каком-то смысле. Я ведь уже была не мамина. Тогда чей же я стала?

Когда Масако была моложе, тетушка Оима намекнула, что ей, возможно, стоит завести ребенка. Задача карюкай состоит в том, чтобы способствовать независимости женщин, так что здесь статус матери-одиночки не несет печати позора. Как я упоминала раньше, в карюкай проще воспитывать девочек, но многие с успехом растили здесь и сыновей. Тетушка Оима, конечно, надеялась, что Масако родит дочь, которая унаследует фамилию и станет атотори.

Но Масако отказалась даже думать об этом. Она так до конца и не смирилась с тем фактом, что сама была незаконнорожденной, и не хотела ставить будущего ребенка в такое же положение. Кроме того, ее здоровье очень подкосил перенесенный туберкулез. Она сомневалась, что ей хватит сил выносить ребенка.

Много лет назад я решила, что никогда не стану называть Старую Злюку мамой. Но теперь я колебалась. Как она старалась ради меня! Как хотела, чтобы у меня все получилось! Даже настоящая мать не смогла бы сделать для меня больше.

«Может, пришло время пересмотреть свое отношение», – подумала я. Когда мы доели стейк, я бросилась в омут с головой. Посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

– Мама, пойдем домой.

Удивление мелькнуло на ее лице только на миг, но я никогда не забуду, как оно изменилось.

– Да, давай, – улыбнулась она. – Спасибо вам всем, что пришли. Я так рада, что вы смогли с нами поужинать.

Мы пешком пошли обратно в окия Ивасаки.

– Сегодня был один из лучших дней в моей жизни, – призналась мама Масако.

Дома мы сразу поспешили в комнату тетушки Оимы, чтобы поделиться радостью. К счастью, я сообразила поблагодарить ее и за все, что она сделала ради меня.

Тетушка Оима была в восторге, но пыталась сохранять внешнее спокойствие.

– Я ни минуты не сомневалась, что ты сдашь. Ни минуты. А теперь надо продумать твой гардероб. Начнем завтра. Масако, надо позвонить в «Эриман» и «Саито», и в сотню других магазинов. Давай составим список. У нас столько дел!

Тетушка Оима практически лежала на смертном одре, но хватка у нее осталась прежней. Вот ради чего она жила. Она поклялась, что мой дебют будет потрясать воображение.

С одной стороны, я была счастлива, что так обрадовала ее, однако не могла избавиться от сомнений по поводу перехода в статус майко. Да, я и дальше хотела танцевать. Но учиться в старших классах желала не меньше.

После экзамена события развивались так быстро, что у меня почти не осталось времени на рефлексию. Матушка Сакагути, тетушка Оима и мама Масако решили, что я стану минарай – то есть