Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

устраивался с подветренной стороны четвертой башни, вскрывал банки штык-ножом, и, глядя на волны, вдыхая океанский аромат, с аппетитом рвал зубами вкусный, горячий хлеб, ел с лезвия холодную тушенку, запивал все это сгущенным молоком.

Каждый раз в море все было примерно одинаково. По-разному проходили вахты у берега, так как многое зависело от напарника-офицера. С кем-то, как со старшим лейтенантом Голиковым, о службе поговорить можно. С кем-то просто поболтать о делах житейских-семейных. А кто-то молчит все четыре часа смены. Молодые, необтершиеся на корабле лейтенанты иногда даже и покурить на берег у трапа не отпускают. Послужившие же уже «каплеи», наоборот, «шлангуют»: в плохую погоду все время бегают в дежурную рубку греться или вообще дремлют в ней всю ночь, оставляя вахтенного старшину в одиночестве. Как-то раз, когда офицер ушел в тепло, Белаш увидел, что к трапу с берега бегут трое. По уставу он должен был поднять тревогу, но подумал, что, наверное, это свои «самовольщики», увидев, что на юте нет офицера, рванули обратно на корабль.

Действительно, это оказались матросы в рабочей форме одежды. Забежав по трапу, кинули на ходу:

– Спасибо, братан!

И сразу нырнули в один из кормовых люков. Белаш же, хотя и разглядел лица в свете ютового фонаря, так и не смог вспомнить: кто такие, из какого подразделения. Эти трое вообще могли быть с другого корабля. На «Суворове» «живет» под тысячу человек. Даже за три года службы со всеми не познакомишься. С кем-то можешь и не столкнуться ни разу лицом к лицу. В разных постах, в разных кубриках находятся разные по характерам, физическим и умственным способностям люди. Их всех объединяет только железный корпус корабля, в котором собраны призывники со всех концов страны. Для того, чтобы защищать ее.

Узнал бы Морозов о той троице матросов-самовольщиков, которых запустил Вадим на корабль… Едва подумав об особисте, Белаш почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся и увидел на шкафуте – средней части корабля, возвышающейся над баком и ютом, – одинокую фигуру. Уже опустились сумерки, и было сложно разобрать, кто это там маячит. Судя по форме одежды – офицер. Фигурой очень похож на Морозова: какая-то крабовая такая фигура – плоская, с прилепленными тонкими ручками. Но как ни напрягал Белаш зрение, так и не смог разобрать, особист это или нет. Кто бы, однако, это ни был, смотрел он точно на Вадима.

Неожиданно на верхней палубе вспыхнул яркий свет. Заиграла громкая музыка. Белаш на миг зажмурился. Когда глаза привыкли к свету, то снова глянул на шкафут. Однако там уже никого не увидел.

Вадим понял, что свет и музыку включили для маскировки. Как и говорил командир, ночью крейсер должен стать похожим на пассажирское судно.

Белаш обернулся, посмотрел в темноту за кормой. Там остался Владивосток. И еще Русский остров, от которого он всегда отводил взгляд. Кто ж любит вспоминать учебку со всеми ее прелестями…

После Русского острова Белаша отправили на «Суворов». Забавно, но оказалось, что на корабле никому не нужны целых полгода подготавливаемые в учебке специалисты. Когда в клубном помещении крейсера разбирали новое пополнение, то Белашу было сказано:

– Связист?! Да куда вас: солить что ли? Присылают одних связистов… В геодезическом техникуме учился? Интеллигент, можно сказать… Пойдешь в носовую группу управления!

Сначала Вадим хотел добиться перевода в профильную БЧ-4. Но когда увидел, что на корабле все сплошь и рядом служат не по той специальности, по которой готовили в учебном отряде или в школе ДОСААФ, то смирился. Тем более что быстро понял: перевестись достаточно сложно – во всех подразделениях недокомплект, так что никто так просто его из группы управления не отдаст.

Благодаря организаторским способностям, которые проявились у Белаша еще во время учебы в техникуме, служба на «Суворове» быстро наладилась. Вадим одним из первых выучил свои обязанности, научился бачковать, находить воду, спать без «прихватов». При этом и снаряды, мороженое мясо, мешки с мукой на корабль загружал наравне со всеми.

Дарданян, который больше всех доставал молодых, удивленно качал головой:

– Вот деловой этот Белаш. «Делаш», одним словом…

Из-за того, что Вадим успешно справлялся со своими «карасевскими» делами, от «годков» ему доставалось гораздо меньше, чем другим молодым. К тому же в кубрике он проводил немного времени: вахту нес в дежурной рубке, приборку «шарил» вместе с Костей Пасько во флагманском отсеке.

Дела его шли так хорошо, что в один из дней Вадим расслабился и сильно «борзанул». Было воскресенье, он дежурил рассыльным. Никаких поручений в этот день отдыха не было: скукота. К концу его смены на ют вызывали всех свободных от дежурств и желающих пойти в культпоход – смотреть американское кино на берегу: «Золото Маккены». Строящиеся матросы переговаривались между собой:

– Там бабу голую будут показывать…

Кто же на «бабу голую» посмотреть не хочет, если и не голой давно не видел? Сунул Вадим повязку рассыльного в карман и тоже встал в строй. Думал, что не заметят «годочки», как он с вахты свалил. Но, разумеется, заметили и по возвращению избили в кубрике:

– Не борзей! Не борзей!

Болела грудь, лопнувшие губы, но ночью ему приснилась та самая «голая баба»: поллюция…

На следующий день после «пролета» Вадима в наказание отправили еще и в котел к Дарданяну. Того накануне списали из носовой группы управления в кочегары за пьянку. Белаш шел в котел, понурив голову, представляя, как несколько часов придется работать железной щеткой-«машкой». Да еще и в продолжающую болеть челюсть наверняка получит. А рука у Дарданяна тяжелая – двухпудовые гири в свободное время тягает. Даже в соревнованиях участие принимал: чуть в призеры не попал.

Но Дарданян Вадима и не ударил ни разу, и работать не заставил:

– «Шкерся» где-нибудь. Скажешь, что у меня отработал.

Не в первый раз заметил тогда Белаш, что «годки» относятся гораздо радушнее к «карасям» из других подразделений. Даже могут с ними дружить, при этом «напрягая» своих, как заведено, по полной.

Слиняв из котла, Вадим забрался под чехлы зенитных орудий и прокемарил там до обеда. Когда вернулся в кубрик, то «годки» глянули на него с подозрением:

– А че такой чистый?

Оправдался легко:

– Так в котле же был, там воды полно, дали помыться.

С того дня он с Дарданяном чуть ли не дружил – у Вадима появился гарантированный источник воды. Да даже и покурить заглядывал в котел. Дарданян угощал сигареткой. Они сидели на теплых поелах, и Дарданян, вздыхая, рассказывал о том, какая красивая гора Арарат. Приглашал приехать в гости