Кризис чужого возраста - Маша Трауб

однокурсниками. Димка, Димон, был надежным другом – давал списывать конспекты, прикрывал, если кто-то прогуливал, получал за всех бесплатные студенческие проездные на метро. Шебутной, легкий на подъем, смешливый. Мог организовать поездку на Байкал или в Карелию – обзванивал всех и спрашивал, кто поедет. Выдвигаемся завтра. С ним было весело, суматошно и непредсказуемо. С Димкой мы могли сорваться на поезд вечером и встречать рассвет, бродя по крышам домов в Ленинграде. Или отправиться в поход по горам Кавказа, плохо себе представляя и горы вообще, и Кавказ. Димка умудрялся со всеми найти общий язык, передружиться, подыскать нам жилье, добыть еду. Наш первый курс был самым счастливым временем не только в моей жизни, но и в жизни всей нашей компании.

Все закончилось на втором курсе, когда Димка вдруг женился. Мы все, если честно, впали в ступор. Девятнадцать лет. Какая женитьба? Мы планировали поход на байдарках по озерам, поездку на велосипедах по горам и еще кучу всего захватывающего. Свадьба и семейная жизнь в эти планы точно не входили. Но Димка сказал, что теперь все без него. Он не может. Жена, семья, дом, дача. Мы, конечно, стали допытываться, кто же его избранница.

Димка пригласил нас на свадьбу, нашу группу. Мы вместе путешествовали, вместе подрывались по первому зову нашего лидера. Димка представил нас своей жене – Насте. Мы разве что в реверансе не присели. Она показалась нам очень старой и очень строгой. Как потом выяснилось, Настя была на десять лет старше, что воспринималось страшной старостью и абсолютным разрывом поколений. Настя, конечно же, не собиралась сплавляться на байдарках и кататься на велосипедах. Она хотела, чтобы Димка хорошо сдал экзамены и поступил в аспирантуру. Димка смотрел ей в рот и кивал. Мы опять были в шоке. Раньше за ним такого не водилось. Он был нашим лидером, мы за ним шли, а не он за кем-то. Настя взяла Димкину жизнь в свои руки. А еще она называла его Митей, Митечкой, от чего всех нас корежило. Димка мог быть сильным Димоном, но точно не бесхребетным Митей.

Наша компания постепенно распадалась. Мы съездили в байдарочный поход в Карелию, но до велосипедного путешествия по горам Кавказа не продержались. Наша сплоченная группа без Димки перестала существовать. Все начали жить своей жизнью, будто он, как всегда, задал тон. Ленка тоже скоропалительно выскочила замуж. Впрочем, развелась через четыре года. Стас, лучший друг Димки, исчез. Сначала, судя по слухам, взял академ, завалив экзамен, потом вроде как лечился от нервного срыва. Мы его больше не видели и ничего о нем не слышали. Колька, еще один ближайший друг, перевелся в другой институт и на другой факультет. Из «наших» остались я и Кира. Она тоже постепенно отдалялась – хотела работать, находила бесконечные подработки и почти всегда разочаровывалась. Через некоторое время снова загоралась очередным проектом, местом, людьми и некоторое время этим жила. Но как быстро зажигалась, так же быстро и перегорала.

Только я продолжала жить обычной студенческой жизнью – ходила на лекции, готовилась к сессии. С Димкой мы, конечно же, виделись. Почти каждый день. Но он стал совершенно другим. Убегал сразу после лекции или семинара. Я лишь замечала, что Димка пытается отрастить усы и отпустить бороду. Видимо, чтобы казаться старше. Но он был из тех мужчин, которых природа обделила растительностью, ни на руках, ни на груди волосы не росли. Так что его попытки отрастить усы и отпустить бороду были не очень успешны – над верхней губой торчали какие-то хаотичные кустики, а борода все еще представляла собой жидкую щетину с прогалинами.

– Как дела? – спрашивала я, когда мы сталкивались в коридоре.

Димка начинал рассказывать про планы Насти перестроить дачу, сделать ремонт в квартире, поменять родительскую квартиру, объединить другую недвижимость. И все это было крайне важно и чуть ли не судьбоносно. Я улыбалась, не узнавая Димку, который когда-то жил в общаге, куда еще умудрялся проводить друзей. В те времена ему хватало кресла, чтобы выспаться. Даже в наших походах, где в палатках было тесно, холодно и беспощадно жрали комары, Димка просыпался неизменно свежим и бодрым, пока мы со стоном раздирали глаза.

Я и представить не могла, что мой друг станет обсуждать имущественные вопросы или недвижимость, но он только об этом и твердил – квартира, машина, дача. Сказал, что собирается поступать в аспирантуру. И что это важно для Насти, она в него верит и он постарается не подвести. Тем более тесть с тещей тоже готовы их, то есть его, поддерживать, пока он учится. Понятно, что подработками семью не прокормишь. Я кивала, но не могла поверить, что человек может так сильно измениться ради другого. Скорее я, девочка из московской обеспеченной семьи, могла позволить себе учиться дальше. Мне не требовалось зарабатывать, пробиваться. Родители были бы только рады, узнав, что я хочу продолжить обучение. Димка же всегда подчеркивал, что у него за спиной никого нет, не о ком заботиться и он может позволить себе жить так, как хочет. Зарабатывать? Много ли ему одному надо? Он не мечтал о науке, кандидатской степени. Хотел путешествовать, жить сегодняшним днем, спать в палатке, преодолевать пороги на реках. Димка был мятущимся путешественником, безрассудным, рисковым. Я не верила, что все вдруг изменилось. Только потому, что он вместе с Настей обрел постоянную крышу над головой и стабильность. А за это должен был расплатиться душой, стремлениями, чувствами и собственной натурой – свободной, рвущейся, иногда резкой, но всегда легкой.

Да, Димка перестал быть легким. Его знаменитое чувство юмора – он даже анекдоты рассказывал монотонным голосом с каменным лицом, что было гомерически смешно, – вдруг исчезло. Димка больше не травил анекдоты, не шутил. Я гадала, сколько времени продлится его брак, такой странный, спонтанный. Как долго он сможет себя обманывать, думая, что изменился, и полагая, что живет своей настоящей жизнью?

Оказалось, все ошибались, когда делали прогнозы на этот брак. Он продлился дольше, чем у всех нас вместе взятых, – больше двадцати лет. За это время многие из нашей компании развелись, снова женились, завели детей, опять развелись. Я же, единственная из всей группы, так и не вышла замуж и не родила. Почему? Ну, никто не спрашивал, а я и не рассказывала. Только Кира догадывалась, но не была уверена. У меня был роман с Димкой – дурацкий, студенческий, ни о чем. Но я была в него влюблена. Очень сильно. Той самой первой любовью, которая остается