Необитаемая - Татьяна Млынчик

Как в литературной школе, где изучаются законы создания художественного текста. Однако всем известно: собери ты в кучу и примени хоть сотню теоретических изысканий – никто не гарантирует, что написанное превратится в литературное произведение. Для этого требуется щепотка волшебства.

Так и в репродуктологии. Ты узнаёшь, что в твоем теле происходит целый ряд сложнейших процессов и совпадений, узнаёшь про ограниченный запас яйцеклеток, про желтое тело, про овуляцию, про окно имплантации, про гормон ХГЧ, про маточные трубы, про причудливый загиб собственной матки, про эрозию, про эндометрий. Эрозию палят электрическим током, в маточные трубы под давлением вливают жидкость, чтобы проверить их проходимость, каждая манипуляция еще больше выворачивает наизнанку самое секретное и интимное, спрятанное в глубине твоего тела, твое женское естество. Никаких гарантий всё это тоже не дает. Почему всё это выпало мне?

– А что будет потом, ведь дети от ЭКО наверняка отличаются от нормальных? – с тоской говорил Костя.

– Ерунда, никто ни от кого не отличается, – парировала я.

Мне почему-то надо было продолжать питчить перед ним всё происходящее. Он непрерывно сомневался. Мне приходилось регулярно напоминать, что мы вместе идем к цели и буксовать сейчас не время. Меня злило, что самая трудоемкая работа лежит на мне: мне нужно колоть чёрти что, мне нужно расходовать яйцеклетки, запас которых вообще-то ограничен и четко очерчен для каждой, меня ждут гормональные нарушения и проблемы, о которых писали безликие женщины на форумах… От Кости же требуется лишь чайная ложка спермы в день пункции.

Через неделю я явилась на проверочное УЗИ. Гинекологиня начала процедуру без лишних церемоний. Она не спросила, как у меня получается делать уколы, как я себя чувствую. Глядя на монитор, она удивленно хмыкнула.

– Что-то плохо растем, – сказала она.

– Как это? – я встрепенулась.

– Слабая реакция на препарат. Тут пока полтора калеки, – она ткнула пальцем в экран.

– И что делать?

– Дозу повысим. Но не намного. Молодая ещё, – она написала новые цифры дозировки в таблице стимуляции.

– А сколько всего их должно получиться? – спросила я.

– Непредсказуемо. Как реагировать будешь. Значит, колем еще четыре дня. А потом тебе дадут другой шприц, это триггер. Надо будет ровно за тридцать шесть часов до пункции его вколоть. Он вызовет овуляцию. Сможешь высчитать?

– Смогу.

– А пункция у нас будет 20 апреля, в 12:00. Надо будет всё сделать и явиться вместе с мужем. Всё вместе займет пару часов.

– А наркоз долгий?

– Нет, это легкая версия. Заберу вас на пункцию, проспите полчаса, потом проснетесь, мы вас понаблюдаем и пойдете домой. Мужу надо будет сдать сперму.

Я поехала домой. Курила так же по десять сигарет в день – и ждала момента, когда яйцеклетки заберут, и я вновь окажусь в своем теле одна, буду отвечать только за себя и травить только себя.

Ближе к уколу-триггеру я и правда начала ощущать тяжесть внизу живота. Там словно что-то гуляло, перекатывалось. Яйцеклетка считается самой большой клеткой в теле человека. О том, чтобы пойти бегать, я и не мечтала: казалось, бег, тряска сразу разобьют эти новые яйцеклетки, размажут их друг об друга. Я прочитала в интернете историю потери беременности из-за бега. Девушка продолжала бегать до шестого месяца и не особо обсуждала это с врачами. Полагала, что она, как опытный бегун, всё контролирует, и не хотела жертвовать привычным образом жизни. А потом у нее случился выкидыш. Она писала, что во всём виновато ее тщеславие. Поэтому на собственное я решила пока что забить. Бег подождет. Рукопись подождет. Тем более, от главреда издательства не было никаких вестей. Пока все мысли занимал процесс кропотливой генерации яйцеклеток и гадание, сколько же их выйдет. У меня было ощущение, что я села за стол с рулеткой.

В прошлом году я ездила в Ригу на девичник. Программу расписывали заранее: в ней непременно должно было быть казино, а еще – невеста хотела попробовать кокаин. Я наркотики не пробовала, и для меня их употребление всегда лежало где-то за буйками дозволенного. В подростковом возрасте я не перешла эту черту: меня пугало происходящее с другими на их фоне. Люди, которые стали употреблять, пропадали в клубах с механической электронной музыкой, жаловались на отходняки, во время которых не хотелось жить. Я видела, что с людьми под наркотиками, будь то спиды, колёса или что-то еще, творится нечто нездоровое. Нечто пугающее больше, чем эффект алкоголя. И еще видела, как они хотят этого снова и снова. И на что готовы пойти, чтобы раздобыть наркотики. Я убедила себя, что это не для меня: я слишком увлекающийся человек, мне это может понравиться, и что я тогда буду делать? Мне и так уже нравились сигареты и алкоголь. Поэтому я навсегда осталась на другой стороне, на стороне, где эти состояния не познаны.

Находиться в присутствии людей под наркотой мне не нравилось: они словно хранили какой-то общий секрет, к которому у меня не было доступа, и мне от этого делалось не по себе. Я ревновала окружающих к этому состоянию, но разделять его с ними не собиралась. Поэтому новость о том, что подруги в Риге будут нюхать, мне не понравилась. Всё предстоящее казалось уже не желанным отдыхом, полным приятных моментов, типа болтовни до утра, смеха до слез, воспоминаний, нарядов, а каким-то трипом в обсыпанную белым порошком неизвестность, где я окажусь на отшибе. Не буду знать, чего ждать.

ЭКО было похожей вечеринкой. Что ждет твое тело и твое сознание каждый следующий день, как они изменятся, какие эффекты словят, было решительно непонятно. Но то, что ты окажешься за столом с рулеткой – и вполне можешь сорвать куш, тоже было очевидно. И ты тут не профессиональный игрок, лудоман со схемой, а залетная птичка. Которая, потягивая Лонг-Айленд, сейчас получит в руки гору шальных фишек. А потом со смехом выйдет на уличный свет, и все будут удивляться: новичкам везет! Я явилась сюда не потому, что сама этого захотела, а потому что так сложилось, это почти случайность! Сейчас заберу свой приз, а потом быстренько обо всём забуду, как забывают о том, что происходило в темном дымном зале казино в четыре часа утра.

И у меня был повод втайне верить, что всё получится.

За пять лет до этого я оказалась на приеме у гадалки. Была обеспокоена отношениями с очередным парнем. Чувствовала, что он меня обманывает, но отказаться от веры в то, что он любовь всей моей жизни, без посторонней помощи не