Река течет через город. Американский рейс - Антти Туури

возникнуть из ничего и один первичный элемент не может превратиться в другой, кроме как с помощью ядерной реакции. Однако в учебнике утверждалось, что в органической природе химические элементы изменяются в процессе роста растений. Моей первой мыслью, естественно, было, что утверждение ошибочно или основано на ошибке, но, ознакомившись с результатами обширных исследований, я вынужден был констатировать, что опыты проводились согласно научным требованиям, и я подумал, что ведь фактически я не доказал себе закон сохранения материи и невозможность самовозникновения элементов. Я просто принял это как аксиому. Ведь нигде я не встречал, чтобы это было доказано экспериментально. К закону в свое время пришли на основе выводов из закона Авогадио, и поныне все это фундаментальное, основное для такой экспериментальной науки, как естествознание, утверждение по-прежнему зиждилось на сомнительном выводе. Мне пришлось тогда признаться себе, что я десятки лет вел работу и строил целое мировоззрение на основе того, что никогда, никем, никоим образом не было доказано. И в том учебнике утверждалось, что истина, лежавшая в основе моего мировоззрения, ошибочна, это доказывалось опытами, серьезность и верность которых можно было когда угодно проконтролировать, повторив их в современной химической лаборатории. Приведенная в учебнике серия экспериментов длилась десять лет. Я считал, что справлюсь быстрее, надеялся за более короткое время получить подтверждение тому, что в организацию тех экспериментов вкралась все же какая-то ошибка, которую я не заметил при чтении, но которую можно выяснить в лабораторных условиях, и тогда я смогу вернуться к старому, привычному образу мыслей, к тому, чему меня учили еще в школе и на основе чего я делал дело моей жизни, написал в этой области учебников, может быть, больше, чем кто-либо другой в нашей стране, и дал естественнонаучное мировоззрение сотням студентов.

Организация опытов была простой и не требовала приборов, каких не было в моем распоряжении. Наибольшая трудность заключалась в том, чтобы поставить эксперимент в атмосфере нынешнего университета. В течение тех трех лет, когда проводились опыты и информация о них понемногу распространялась, отношение моих сотрудников ко мне совершенно изменилось. Осмелюсь сказать, что до начала опытов ко мне относились и среди ученых, и по всей стране с почтительным уважением. Я старый человек и немало потрудился за свою жизнь. Многие ученые, преподающие в университете, когда-то были моими студентами. Но за эти три года я приобрел репутацию чокнутого, сумасшедшего. Вы знаете об этом, и я тоже знаю. Об этом теперь говорят если и не совсем в открытую, то по крайней мере вполголоса.

Я не делал секрета из своей работы, и отдельные части ее становились известны по мере того, как студенты завершали связанные с ней небольшие циклы опытов. Стали ходить различные слухи. Опытам, которые были проведены в заданных условиях и полностью признанными методами анализа, не хотели верить. Вера — странная штука, а вера в авторитеты особенно. Наука — это религия. В ней сегодня есть свои старые пророки, а у этих пророков свои догмы. Но наука должна бы быть размышлением, а не просто верой, а уж естествознание и подавно.

Эти исследования теперь повторены по крайней мере три раза за столетие, и результаты получены одинаковые. Неорганические первоначальные элементы в процессе развития растения меняются, превращаются в другие. Впервые опыт был поставлен в девятнадцатом веке немецким исследователем Герцеле, имя которого в наши дни химикам ничего не говорит. Он проводил свои опыты в то же самое время, когда Либих и его единомышленники заложили основы современной химии. Огромный ущерб нанесло то, что исследования Герцеле тогда подверглись замалчиванию. Они замалчивались, ибо не согласовывались с догмами Либиха и его последователей. Приобщение исследований Герцеле к развитию неорганической и органической химии избавило бы нас от тех больших трудностей, перед которыми мы стоим сегодня, когда химия, как и другие естественные науки, используется согласно догмам Либиха, а базирующиеся на химии промышленность и сельское хозяйство за сто лет проделали путь развития, какой невозможно было предвидеть.

Я не знаю, как Герцеле пришел к мысли начать свои эксперименты. О нем не сохранилось таких анекдотов, как о Ньютоне, которому упавшее на голову яблоко якобы дало толчок к открытию гравитационной теории. А ведь Ньютон мог бы плодотворно подумать и о том, как это яблоко появилось на дереве. Но он этого не сделал, в чем и проявилась его ограниченность. О Герцеле не сохранилось анекдотов, и вообще о нем известно немного.

Лишь часть тех достойных внимания опытов, которые производил в частной лаборатории Герцеле, дошла до нас. С помощью простого анализа пепла он установил количество содержавшихся в семенах некоторых растений химических элементов — фосфора, калия, натрия. Он проращивал семена этих растений в фарфоровой посуде, поливая их дистиллированной водой. Семена прорастали какое-то время — сколько возможно без того, чтобы высаживать их в землю, — и затем Герцеле делал новые анализы пепла. Они показывали увеличение количества некоторых элементов в процессе прорастания, хотя при постановке опытов не было привнесено извне никаких новых веществ, если не считать дистиллированную воду. Он использовал для опытов многие растения, и многократно повторял опыты, и делал выборочные проверки. Результаты были неоспоримыми. Некоторые растения в процессе роста перерабатывали одни элементы в другие. Проращивая растения в соляных растворах определенной концентрации, он заметил, что изменение элементов было еще большим. Он считал доказанным в результате своих экспериментов, что некоторые растения в состоянии превращать двуокись углерода в магний, магний в кальций, кальций в фосфор и фосфор в серу. Герцеле опубликовал свои исследования и отрицал в этих трудах разделение химии на органическую и неорганическую. Он считал разделение невозможным, считал, что его не существует. Его замалчивали, словно его самого не существовало, большая часть его исследований утеряна.

В тридцатых годах опыты Герцеле повторил немецкий химик Хаушка, его серия опытов длилась десять лет. Чтобы никакие вещества извне не повлияли на результаты опытов, Хаушка проводил большую часть опытов в воздухонепроницаемых стеклянных колбах или запаянных стеклянных пробирках. Никаких сомнений в чистоте опытов не может быть. Я сам повторил по частям эти опыты в течение последних трех лет, и именно по методу Хаушки, используя, естественно, аналитические весы, точность которых по сравнению с тридцатыми годами повысилась. Результаты опытов, представленные Хаушкой, явно оказались за пределом возможной ошибки весов. Результаты опытов Хаушки соответствуют результатам опытов Герцеле. Поскольку Хаушка повторял опыты в течение очень долгого времени, он получил интересные дополнительные результаты, которые не встречаются в сохранившихся публикациях Герцеле. Хаушка заметил, что увеличение или уменьшение количества элементов зависит от времен