Отпусти меня, мама! - Алсу Идрисова

Я силой заставила его выпить валерьянки и тоже стала одеваться. – Как тебе такое в голову пришло – думать, что ты предал дочь? Это во всем эта непутевая виновата – ребенка использует в своих грязных делах! Вставай, идем на поиски! Сейчас только Чапе поводок накину.

Вытирая набегающие слезы, я оделась, и мы с Аркадием и Чапой отправились на Трамвайную – туда, где в последний раз видели Лиану с Софой. Аркаша немного успокоился и держался бодро, но я знала, что это напускное.

Он по-прежнему винит во всем себя.

Хорошие люди всегда так делают. Начинают поиск виноватых с себя. И только помойные людишки у нас ни в чем не виноваты.

Увижу эту Лиану – закопаю на месте. Клянусь вам!

Глава 28

– Ритонька! Слава богу! Где ты? Я тебе звоню, звоню…

Рита молча кусала губы. Говорить с человеком, который толкал ее на страшный шаг, не хотелось совсем. С другой стороны, дочерние чувства хоть и притупились немного под грузом обид, но все же не исчезли полностью. Рита продолжала переживать за мать: ее возраст, давление, хронические болезни пугали непоправимыми перспективами.

Все эти дни Эльвира Борисовна звонила постоянно, даже ночью. Рита либо не отвечала совсем, либо сбрасывала звонки. И поэтому сейчас Эльвира Борисовна громко отчитывала дочь за весь тот ужас неизвестности, который ей пришлось пережить:

– Рита, ну нельзя же так с мамой! Я чуть с ума не сошла – уже думала, в каком морге тебя искать. В полицию не ходила, потому что ждала, что ты сама позвонишь. Честно говоря, уже все на свете передумала. Хорошо хоть, Славочка в эти дни поддерживал меня, я ведь…

– Мам, а ты не хочешь спросить, как я себя чувствую?

Эльвира Борисовна прервала свой эмоциональный монолог и замолчала, немного сбитая с толку. Отчего-то кнопка вызова чувства вины, работавшая безотказно все эти годы, все чаще и чаще стала давать сбой в работе. Дочь стихийно выходила из-под контроля, вызывая у Эльвиры Борисовны чувство плохо контролируемой тревоги.

– Рита, послушай. Я понимаю, как тебе тяжело, но ведь надо и о будущем думать. Потом ты мне будешь благодарна за это, еще спасибо сама скажешь!

– Нет, мама, не скажу! – перебила ее Рита. – Потому что я больше не буду плясать под твою дудку! Я не сделала того, на что ты меня толкала, – и жалеть об этом уж точно не буду. Я чуть не погубила свою жизнь и своего ребенка в угоду твоим амбициям и представлениям о счастье, ты понимаешь это? Как ты могла толкать меня на такой опрометчивый шаг, ведь пережила подобное сама?! Я тебя даже матерью после этого называть не могу!

– Рита!

– Да, не могу! Не лезь в мою жизнь! – твердо сказала Рита, спиной ощущая любопытные взгляды соседок по палате.

Эх, надо было выйти в коридор, но там открыты все окна и по коридору гуляет сквозняк. Прибавлять к своим болячкам еще и простуду не хотелось совершенно.

– Вот как ты заговорила. Доченька. – Эльвира Борисовна выделила последнее слово, словно подчеркнула жирным шрифтом. – Вот как. Ладно. Хорошо. Растила я тебя большую часть твоей жизни без отца, ты это знаешь. Растила тяжело – это ты тоже знаешь. Думала, отрада мне будет на старости лет, поддержка и помощь. На-ка вот, ешь, Эльвира, эту помощь ложками, да добавки не проси! – Эльвира Борисовна повысила голос, добавив в него трагично-истерических ноток. – Конечно, ты уже взрослая, сама знаешь, сама все решаешь. Мать тебе уже не указ. Ты опять с ним, да, Рита? Это он снова тебе пудрит мозги? Почему ты веришь ему, а не собственной матери?

– Мама, прекрати, ты не знаешь о нем ничего!

– И знать не хочу! Желаю тебе стать мамой, вырастить свою дочь так же, как это делала я, а потом… Пусть твоя неблагодарность вернется к тебе стократно. Я тащила тебя всю жизнь – хватит с меня. Живи как знаешь, как умеешь! Столько лет из тебя человека делала, а ты все это одним махом перечеркнула. Ну, наверное, ты знаешь, что делаешь! А обо мне не думай, я о себе сумею позаботиться – пенсию мне еще, слава богу, платят. Счастья тебе, доченька! – И Эльвира Борисовна в сердцах бросила трубку.

Рита с тяжелым сердцем тоже отключилась. Отвернув к окну бледное лицо, она смотрела на улицу, стараясь не замечать повисшей за спиной тишины. На душе было скверно и гадко, как всегда после ссор с матерью. Однако желания тут же перезвонить ей и вымаливать прощения отчего-то у Риты не возникло.

А перегрызать пуповину в любом возрасте больно, Рита. Но необходимо, жизненно необходимо. И лучше это делать своевременно. Не слишком поздно. Но и не слишком рано.

А на другом конце города София изводила Лиану своими капризами.

– Я хочу домой! Сколько мы еще будем тут?! Мне здесь не нравится!

– Тихо! Я же сказала, что скоро мы поедем домой! Потерпи немного!

Лиана потерла виски руками и вновь схватилась за телефон. Хозяйка, сдавшая Лиане с дочерью маленькую комнатку, оказалась слишком подозрительной и уже два раза приходила к ним с проверкой. Следовало срочно искать другую квартирку.

Софийка, поначалу очень радовавшаяся присутствию мамы, сидела на продавленном диване хмурая, голодная и недовольная. Маленький пакетик картошки фри совершенно не насытил ее, для приготовления уроков ей нужен был учебник, который лежал сейчас дома. И она ужасно скучала по папе.

С матерью она даже не могла поделиться своими переживаниями – Лиана отмахивалась от них, как от назойливого комара.

– Замолчи. Все голодные, все устали. Почему ты все время ноешь?!

– Я не ною, – возмутилась Софийка. – Я… я…

– Все, помолчи, делай уроки и не мешай мне! Потом я схожу и куплю тебе бургер.

– Я не могу делать уроки – мне нужен учебник математики. У меня один в школе лежит, а другой мне папа домой купил, чтобы в портфеле тяжести не таскать. И бургер мне не надо, я хочу пиццу. Я, знаешь, какую люблю? С сыром и грибами, ладно, мама? Купишь мне такую?! Мам? Мам!!!

– Господи, ну что еще?!

– Купишь мне пиццу?

– Софа! Ты можешь помолчать? Пять! Минут! Помолчи, пожалуйста!!!

По щекам Софийки скатились две слезы. Она не помнила, чтобы мать так разговаривала с ней. Впрочем, и Аркадий не позволял себе повышать на дочь голос. Вся усталость, все скопившееся за время отсутствия матери напряжение искало выхода, и Софийка не нашла ничего лучше, кроме как зареветь в полный голос.

– Я же попросила помолчать!!!

Лиана, кипя от ярости, от души