Былые дни детей и псов - Сюэдун Чжан

это было не так уж важно. И вообще, ей сложно было определиться, что именно в этой жизни важнее всего. Однако к вечеру, когда Бай Сяолань вернулась в поселок, все ее волнения улеглись и на душе стало светлее. По крайней мере, ей очень захотелось сделать одну вещь.

Проводив взглядом счастливое семейство Се Яцзюнь, Бай Сяолань, вместо того чтобы пойти к себе, вместе с Пчелой повернула к дому Лю Хо. Она плелась еле-еле, ее ноги были истерты в кровь, к старым мозолям успели прибавиться новые. Дорога туда и обратно составляла не меньше восьмидесяти, а то и ста ли. По правде говоря, Бай Сяолань уже давно утомилась, а учитывая, что ночь девочки провели под открытым небом и сильно вымокли из-за обильной росы – так сильно, словно попали под дождь, – сейчас у Бай Сяолань нестерпимо ныли все суставы.

Оказавшись на знакомой улице, девочка вдруг совсем упала духом, усталость и сонливость взяли верх. Чуть ли не через каждый шаг она останавливалась и зевала, и если бы не Пчела, которая нетерпеливо тащила ее к своему дому, она бы, наверное, туда и не добралась. И только потому, что ее мучило беспокойство, она, шатаясь и едва не падая в обморок, продолжала брести вперед, пока Пчела наконец не привела ее к дому, который уже успел прославиться как место, где творилось нечто сверхъестественное.

21

Прошло время ужина, местный люд понуро выходил из столовой, прихватив с собой пресные пампушки. От былого процветания столовой, когда можно было брать чего душа пожелает, не осталось и следа. Теперь независимо от времени суток здесь подавали лишь самую простецкую зерновую кашу, а если человек подходил чуточку позже, то и вовсе рисковал остаться голодным.

Неожиданно кто-то из жителей приметил на углу улицы Пчелу. Сперва люди не поверили своим глазам, однако, дождавшись, когда рыжая псина приблизится, они убедились, что это точно Пчела. Кто-то не сдержался и окликнул ее по имени, она неохотно остановилась, повернула морду и дважды гавкнула, вроде как отвечая на приветствие, а затем, помахивая хвостом, улетучивающейся струйкой дыма потрусила дальше.

Народ группками приближался к дому Лю Хо, чтобы посмотреть на такое чудо: ведь после пожара прошло уже немало времени, и с тех пор Пчелу никто не видел, все давно решили, что собака сгорела вместе с хозяином. Более того, позади собаки шла худенькая девочка. Когда же люди увидели, что она прошла с Пчелой в тот самый двор, в котором, по слухам, творилась настоящая чертовщина, то аж похолодели от ужаса.

Они испуганно застыли через дорогу напротив дома Лю Хо и, не сговариваясь, протянули: «У-ух!» Этот возглас содержал в себе изумление, ужас, недоверие и полное непонимание происходящего. Взгляды зевак были полны любопытства, они просто сгорали от нетерпения узнать, что же происходит там, во дворе за стеной. Они уже насмелились проскользнуть внутрь, и все-таки пока что никто не сделал даже полшага в ту сторону. Очень давно в этот заброшенный двор никто не заходил, и по ночам это место пугало жителей своим безлюдным унынием. Лишь несколько старожилов время от времени глубокой ночью молча приносили сюда скудные подношения или тайно от всех зажигали коротенькие курительные свечи.

Итак, затаив дыхание, люди замерли у дороги. Даже строптивые подростки и те, прижухнув, мрачно глядели в сторону дома Лю Хо:

– Как, по-вашему, это собака или дьявол?

– Разумеется, собака, какой еще дьявол?!

– Но разве собаку не застрелили?

– Наверное, ей удалось выжить…

– Так она же сгорела?

– Так и есть.

– Какая храбрая эта девочка из семьи Бай, пошла туда совершенно одна.

– А разве не видно, что она не сама пошла, ее повела туда эта рыжая псина.

– Если верить бродячим рассказчикам, злой дух может вселиться в собачье тело. И если он захочет кого-нибудь съесть, он просто под видом собаки заманивает жертву в укромное место и там уже медленно высасывает из нее всю кровь…

Медленно смеркалось, в вечерней мгле затрепетали беспорядочные тени. Вдруг на пустынной прежде улице откуда ни возьмись вихрем закружилась кучка жухлой листвы. «Ш-ш-ш, ш-ш-ш…» – зашуршали листья, медленно блуждая прямо по ногам зевак.

– Что за чертовщина! – вдруг, потеряв над собой контроль, заорал человек, который только что со знанием дела рассуждал о злых духах. Вся толпа замерла от страха.

– Но-но… при чем тут духи… это всего лишь листья! – громко отозвались несколько мужчин, изо всех сил стараясь не осрамиться перед подростками.

– Смотрите, выходит, выходит! Это дух, он… вышел!

И действительно, из опустелого двора на улицу вышла какая-то тень – а лучше сказать не вышла, а медленно вылетела; казалось, она была невесомой и абсолютно бесплотной. Словно легкое голубиное перышко, она двигалась без всякого шума, ее голова была понуро опущена, растрепанные ветром черные косички заслоняли половину лица.

Зеваки снова оцепенели, не в силах понять, кто же это – человек или дух. И когда они уже готовы были сойти с ума от собственных вздохов и биения сердца, вдруг услышали легкий, похожий на всплеск шум. Словно споткнувшись обо что-то, тень бессильно повалилась на землю и так и осталась лежать недвижима. Создавалось ощущение, что дух покинул тело, и оно, заодно лишившись крови и плоти, превратилось в тоненький безжизненный кусок кожи.

Большинство зевак с криками разбежалось, а те, кто был посмелее, остались наблюдать за происходящим издали. Потом они все-таки осторожно приблизились и, внимательно присмотревшись, узнали в лежавшей на земле Бай Сяолань. Казалось, она просто заснула.

– Когда она заходила туда, то выглядела вполне нормально, почему же сейчас она в таком состоянии?

– Должно быть, из нее выпил кровь живущий в доме призрак, смотрите, она бледная, как полотно, у нее не осталось ни капли крови, вот и все объяснение!

– Боже, бежим отсюда! – закричали оставшиеся и без оглядки разбежались кто куда.

С запада, завывая, дунул резкий порыв ветра. Вдоль по улице шелестящим потоком устремились листья и ошметки сухой травы, в какой-то момент они остановились по центру улицы, словно собирая остальных желающих, чтобы навсегда покинуть этот пропащий поселок, где уже успели вырубить чуть ли не все деревья. Несколько листочков упрямо зацепились за спутанные волосы Бай Сяолань и, как бы ни подгонял их ветер, ни в какую не желали следовать за ним, словно раз и навсегда решили остаться с этой бедолагой.

Еще через какое-то время на улице показалась Пчела, она будто еще издалека почуяла неладное и пару раз настороженно гавкнула. Без деревьев, от которых остались лишь ямы