Последняя книжная вечеринка - Карен Дюкесс

большую часть оставшихся стульев на задний двор. Когда я вернулась на передний двор, чтобы отнести последнюю партию стульев, Тилли и Лэйн стояли рядом с пикапом, заполняли бумажные пакеты песком.

Генри резко подошел ко мне и, бросив быстрый взгляд в сторону Тилли и Лэйн, взял меня за руку. Он потянул меня на задний двор по лужайке вниз к сараю у теннисного корта.

– Что ты делаешь? – спросила я, раздраженная тем, что его не было так долго.

– Ничего не говори и иди со мной.

Он открыл дверь и потянул меня внутрь сарая. Внутри было темно и влажно. Он убрал в сторону старые деревянные ракетки для тенниса, свисающие с потолка, и сел на лавку, которая стояла у дальней стены, на его лице играла дьявольская улыбка.

– О, нет, – сказала я, покачав головой, но чувствуя себя несколько взбудораженной возможностью снова быть с ним, а также тем, что он готов был рискнуть, хотя Тилли сейчас дома. Я не могла не ответить на его улыбку, но продолжила: – Тилли прямо там, снаружи. Да и…

Я хотела сказать что-то о том, что он был с Тилли на следующий день после нашего разговора, о расстеленной кушетке и том, как они сидели вместе и решали кроссворд, чтобы он понял, что нельзя играть на два фронта. Хотя кого я обманывала? Выбирать между Тилли и мной – такого вопроса никогда и не стояло. У нас был курортный роман, а лето еще не кончилось.

Я лишь вздохнула, когда Генри задрал мою майку и прижался губами к моему животу. Я пробежалась пальцами по его волосам, поднимая его на ноги. Мы набросились друг на друга, все было быстро и грубо, почти грубо. Но еще до того, как все закончилось, я, сама того не желая, подумала о том, что Генри было не важно, что здесь, в сарае, с ним была именно я. Вместо меня могла быть любая другая девушка.

– Ты иди первая, обойди дом с улицы, – сказал Генри, раскрасневшийся и застегивающий штаны. – Я пойду через кухню.

Сбоку от дома я видела дорогу, наполовину заставленную бумажными пакетами. На дороге уже не было ни пикапа Лэйн, ни универсала Тилли.

37

Когда я припарковалась возле «Джемс», Малькольм и Джереми уже были на месте – они стояли, облокотившись на красную «Мазду» с откидным верхом, принадлежавшую Малькольму. Я вышла из машины и подошла, чтобы по обыкновению расцеловаться с Малькольмом в обе щеки, но он остановил меня на расстоянии вытянутой руки и лишь взял меня за руки.

– Ничего себе! – сказал он, оглядывая меня сверху донизу и кивая головой на мои распущенные волосы, выгоревшие на солнце, на ярко-красную майку и короткую джинсовую юбку – летний наряд, столь непохожий на мешковатые винтажные вещи черного цвета, которые я предпочитала в Нью-Йорке.

– Да ты прям вся зацелованная солнцем, – сказал Малькольм. – А то и не им одним. – Он повернулся к Джереми, который доставал свой туристический рюкзак с заднего сиденья. – Вот это вид! Разве не красавица?

– Да уж, просто загляденье, – сказал Джереми с сарказмом. От моего внимания не укрылось то, что Джереми не разделял его энтузиазма. Волосы Джереми уже стали завиваться от влажного воздуха Кейпа, он выглядел бледным, как будто все лето не выезжал из города, и каким-то беззащитным. Он подошел ко мне и легко дотронулся до моего плеча. – Рад тебя видеть.

– И я, – ответила я, осознавая, что говорю это совершенно искренне. Здорово, если рядом будет кто-то, с кем можно поговорить, хотя я, конечно, не собиралась рассказывать ему слишком много. Все это время я старалась не встречаться с Альвой, поскольку знала, что она не одобрит мой роман с Генри. Более того, даже если я не скажу ей ни слова, она все равно заподозрит что-то неладное.

Я умоляла маму, чтобы та не сходила с ума, но она провела все утро за покупками, готовясь к приезду Джереми. Она съездила на ферму Хиллсайд за свежей кукурузой и за томатами в магазин «Хэтчс» в Уэлфлите, еще за стейками из рыбы-меч и, наконец, в Провинстаун за соусом-намазкой из копченого луфаря и пачкой сыра камамбера.

– Устроим ему настоящий ужин по-кейповски, – сказала она.

Когда мы с Джереми зашли в дом, на кофейном столике в гостиной были разложены сыр, крекеры и тарелочки с рыбным соусом, а мама сидела на глубоком диване, поджав ноги под себя и делая вид, что она читает «Дни озера Вобегон». Ее намек был очевиден – она надела золотые сережки-колечки и использовала коралловую помаду, которую обычно приберегала для ужинов в ресторане или для вечеринок. Она встала, надела свои босоножки и протянула Джереми руку.

– Добро пожаловать, добро пожаловать в наш маленький рай, – сказала она, кивая ему. – Меня зовут Нэнси.

Джереми положил свой рюкзак и пожал ей руку:

– Рад знакомству.

Он осмотрел комнату, выглянул через стеклянные раздвижные двери на веранду и холмы, за которыми начинался болотистый берег. Сейчас было время прилива. Болотистая часть берега почти вся была покрыта водой и напоминала озеро с маленькими островками зеленой травы.

– Какой у вас чудесный дом. Спасибо большое, что согласились приютить меня.

– Ой, ну что ты! – сказала мама, откидывая волосы с лица так, что это выглядело слишком уж кокетливо. – Проходи, садись. Ты уже, наверное, давно хочешь есть и пить! Ева, налей Джереми что-нибудь. Хочешь вина? Или лучше пиво? Может, водка? У нас полный бар. У мужа, он до завтра в Нантакете, уехал рыбачить с друзьями, есть даже виски, обычный и ржаной, хотя я все-таки не считаю эти напитки летними.

– Я бы не отказался от пива, – сказал Джереми. Он несколько раз моргнул, затем потер левый глаз.

Я пожалела о том, что согласилась пообедать дома. Отца не будет до следующего дня, а значит, маме предоставлена полная свобода действий. Она могла вести беседу в любом угодном ей направлении, и я была уверена, что она будет допрашивать Джереми о его творчестве и вынюхивать, нет ли чего между нами.

Я принесла Джереми пиво, он стоял за диваном. Ноздри у него дергались, как у зайца. Нервничает?

– Садись, не стесняйся, – сказала мама.

Джереми сел на диван, неловко утопая в подушках, затем, смущенно ерзая, пересел на самый его край.

– Соус из копченого луфаря? – спросила мама, указывая на стол.

– Это рыба? – спросил Джереми. Он резко вскочил с дивана, расплескав немного пива на ковер. – Черт! Извините. – Он схватил пару салфеток и стал вытирать пиво.

– О, ничего страшного, – сказала