Последняя книжная вечеринка - Карен Дюкесс

гостей, пока не увидела знакомую на вид женщину в коротком ситцевом платье с двумя длинными косичками, заплетенными так, что они торчали из головы чуть ли не под прямым углом. Это была Альва в образе Пеппи Длинныйчулок. Ее выбор, хоть и довольно забавный, меня не удивил, поскольку я знала, что Альва пыталась бороться с убеждением, что библиотекари это сплошь народ старомодный. Когда она посмотрела в мою сторону, я приподняла руки, аплодируя ее наряду. Она улыбнулась и подняла бокал, давая мне понять, что также считает мой костюм очень удачным. Вопреки правилам вечеринки я раскрыла Альве своего персонажа заранее, но сделала это по телефону, опасаясь, что личная встреча может дать ей почву для подозрений и она догадается о моем романе с Генри. Она дала мне пару хороших советов о том, как сделать мой наряд более достоверным, но отказалась рассказывать о своем собственном платье.

Изучая толпу, кого только я не увидела – Дракулу, мушкетеров, мужчину с трубкой из кукурузы, женщину, которая будто бы сошла с полотен Ренуара. Затем мой взгляд задержался на высоком, ослепительно красивом мужчине с зализанными назад светлыми волосами в белом костюме-тройке и с золотым галстуком. Пока он потягивал шампанское из фужера, девушка в черном платье без рукавов, в длинных черных перчатках и с тремя рядами белого жемчуга на шее – точная копия Холли Голайтли из «Завтрака у Тиффани» – положила голову ему на плечо. Этой неподражаемой красавицей, к моему удивлению, оказалась Лэйн, которая, несмотря на циничное отношение к костюмированным вечеринкам, выбрала достаточно строгое длинное платье, чтобы уж наверняка сразить всех наповал. А костюмированный Джэй Гэтсби это, видимо, был ее отец. Я смотрела на то, как они шепчутся друг с другом, и в этот момент к ним подошел другой мужчина, тоже одетый в элегантный белый костюм с золотым галстуком. Я не сразу узнала в нем Малькольма. Все трое рассмеялись и чокнулись бокалами, а когда Лэйн ушла, два Гэтсби остались стоять рядом, и их бокалы практически соприкасались. Малькольм запрокинул голову, смеясь и слегка касаясь рукой запястья Эрика Бакстера.

Мужчина в фиолетовом парчовом плаще проплыл мимо меня к столу с напитками, пожелав мне «благих вестей». Это был Дики Комптон. Говоря о его выдающихся навыках шитья, Тилли совсем не преувеличивала. Я последовала за ним, чтобы лучше рассмотреть костюм, но тут с широкой улыбкой на румяном лице и с распущенными длинными волосами ко мне подскочил Фрэнни. Он был в бриджах, гольфах до колена и в коричневом свитере. Он был похож на ребенка, милого и счастливого. В руках он держал старого плюшевого медвежонка, по которому легко можно было отгадать его костюм, и это дало мне повод для веселого приветствия:

– Кристофер Робин, вот так встреча!

Несмотря на то, что он разозлил и расстроил меня, я не могла не радоваться встрече с ним. Фрэнни картинно поклонился, затем встал, щелкнул каблуками и вытянул вперед своего медвежонка.

– Не забудь поздороваться с Винни, – сказал он.

Я взяла медвежонка за лапу:

– Я очарована.

– В детстве он был моим лучшим другом, – сказал Фрэнни, с любовью сжимая медвежонка. – Я много лет спустя достал его с верхней полки шкафа.

Напоминание о шкафе навело меня на мысли о его комнате, а затем о его кровати, затем о ночи, которую мы провели вместе, и о том, как я заходила в ту комнату в последний раз, рассматривая его вещи и надеясь узнать его получше. Казалось, это было так давно. Фрэнни улыбался так, как будто между нами все было просто и понятно и не было никакой истории, из-за которой я могла бы чувствовать себя брошенной или забытой. Он поприветствовал меня, как приветствуют случайно найденную книгу – привычным движением перебирают страницы и вспоминают, как здорово было читать ее. Вот, значит, как! Я была лишь приятным воспоминанием!

– Я понятия не имею, что у тебя за персонаж, но выглядишь ты классно, – сказал он, как будто констатировал очевидный факт.

В растерянности от того, что мне приятно было чувствовать на себе его дружелюбный взгляд, я посмотрела на лужайку. У дома стоял Генри, разглядывая толпу. Он был в элегантном костюме сороковых годов и в шляпе-котелке. В такой формальной одежде он выглядел старше, чем обычно – совсем как мужчина средних лет. Когда он заметил, что я наблюдаю за ним, он поднял руку и помахал мне. Только тогда я заметила, что он держит в руке длинную металлическую линейку. Мне было приятно, что он прислушался к моему совету и нарядился Мистером Блэндингзом, этим городским жуликом с загородным домом мечты. Жаль, он не знал, что Альва раскусит его с первого же взгляда. Генри прищурился, очевидно, пытаясь догадаться, что у меня за наряд. Мне было неловко, что он видел меня с Фрэнни, поэтому я была рада, когда к нему подошла женщина в костюме медсестры – предполагаю, она изображала сестру Рэдчет из «Пролетая над гнездом кукушки» – и завела с ним разговор.

Я повернулась к Фрэнни и спросила его о Мэне и Лил.

– Вы с ней уже знакомы? – спросил он, как будто и не догадывался о том, что забыл сообщить мне о ее существовании.

– Я надеялась, ты нас познакомишь.

Мой голос дернулся. Фрэнни пожал плечами и вздохнул. Мне показалось, что это было некоторое подобие извинения. Он оглядел толпу и сказал:

– Она в костюме «Женщины в белом». Ты узнаешь ее, она из книги Уилки Коллинза.

Он сказал это так, как будто и сам не был уверен, что правильно вспомнил название. Подозреваю, они оба не были в курсе, что героиня, которую выбрала Лил, по сюжету оказалась заперта в психиатрической больнице, попавшись на уловку одного молодого человека.

– Она нашла эту книгу в кабинете Генри, и ей понравилось название. И что ты думаешь, сегодня утром она нашла идеальное под этот образ платье в комиссионном Уэлфлита!

Похоже, у Лил и Фрэнни была, по крайней мере, одна общая черта – они никогда не заморачивались.

– О, а вот и она, – сказал Фрэнни. – Пойдем со мной.

Я пошла за ним на другую сторону двора, где я увидела девушку, хрупкую и маленькую, точно птичка. Она сидела на столе для пикника, разговаривая с Джереми. Лил не представляла собой ничего выдающегося, и я не могла поверить, что так много думала о ней и переживала. Она не была ни высокой, ни светловолосой, ни дерзкой. У нее действительно были длинные волосы, но они были прямые и темные