Вношу ясность - Фрэн Лебовиц

– дикое, неухоженное и во многих случаях кишит насекомыми. Так что владеть натуральными вещами как-то, очевидно, не хочется. Objets d’art – другое дело, но objets de nature – увольте. И вообще, кому захочется обладать тем, для чего даже французы не придумали подходящего слова?

С учетом всего этого я составила небольшую таблицу, которая наглядно демонстрирует огромное превосходство всего рукотворного над всем нерукотворным.

Теперь, когда вам удалось рассмотреть этот предмет в общих чертах, пора исследовать его углубленно, пора спросить себя: «Что мы узнали и какую пользу мы извлечем из своих новых знаний?» Что ж, очевидно, самое важное, что вы узнали: «Лингуине с морепродуктами – величайшее достижение человечества». Но это легко усвоить, не будем разжевывать эту мысль, вдаваясь в детали.

Спрашиваете, какую пользу вы извлечете из этих знаний? Полагаю, вам всем будет ценно взглянуть через их призму на прописные истины о вещах.

Прописные истины о вещах, если взглянуть на них через призму ваших новых знаний

«Тем, кто умеет ждать, хорошие вещи сами идут в руки». У этой мысли много общего с другой известной сентенцией «Кроткие наследуют землю». Приняв это во внимание, воспользуемся испытанным дидактическим методом – разделим первое утверждение на составные части. Часть А: «Тем, кто умеет ждать». Часть Б: «Хорошие вещи сами идут в руки». Мы тут же обнаруживаем, что благодаря предыдущему исследованию отлично знаем, какие вещи хорошие, а какие – нет. Но часть «Тем, кто умеет ждать» заводит нас в неизведанные дебри. Как установили педагоги, в подобных случаях лучше брать примеры из реальной жизни. Возьмем место, где, как мы знаем по личному опыту, «те, кто умеет ждать» вынуждены кропотливо оттачивать это умение. Полагаю, зона получения багажа в крупном международном аэропорту подходит идеально.

Теперь, чтобы ответить на главный вопрос – проверить, верно ли утверждение «Тем, кто умеет ждать, хорошие вещи сами идут в руки», мы, по сути, должны превратить его в вопрос: «Верно ли, что хорошие вещи сами идут в руки тем, кто умеет ждать?» Разделив свой ответ на две части, обнаруживаем: мы уже выяснили, что, во-первых, к «хорошим вещам» относятся лингуине с морепродуктами, автомобиль «бентли» и неизменно чарующий Париж.

Мы выяснили, что, во-вторых, «те, кто умеет ждать» ждут в аэропорту О’Хара. И, припомнив собственные невымышленные приключения, сверяемся еще разок со своей ценной таблицей. И со вздохом, скрепя сердце, заключаем: «Нет, тем, кто умеет ждать, хорошие вещи не идут сами в руки», кроме случаев, когда ввиду непредсказуемых личных предпочтений «тех, кто умеет ждать», в списке «хороших вещей» обнаруживается пункт «ваши (опустошенные по дороге) чемоданы, да и то не все».

«Прекрасное пленяет навсегда»[38]. Эта чеканная строка из стихотворения Китса не то чтобы недостоверна, но успела устареть. Не забывайте, мистер Китс был не только поэтом, но и сыном своей эпохи. Более того, не стоит забывать, что в начале XIX века было принято безмерно восхищаться банальной жизнеспособностью. Итак, все прекрасное, в том числе вещь прекрасная, пленяет, спору нет. Но мы, дети современной эпохи, сбросили оковы устарелых ценностей и смело признаем: в девяноста процентах случаев достаточно одного уикенда.

«Для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет». И человека можно понять: ему ведь внушили, что прекрасная вещь пленяет навсегда.

«Вещи, сделанные своими руками, согревают душу». Сказано на удивление верно. Приверженцы этой точки зрения пытаются самовыражаться посредством ручного труда вместо того, чтобы работать по-настоящему. Например, вяжут шарфики, которые греют разве что душу. Напротив, писатели работают по-настоящему – занимаются умственным трудом.

«Жизнь – вещь грубая, друг Луцилий[39].» А смерть – это кабаре.

Секреты воспитания (и самовоспитания) питомцев

Для начала я почитаю себя обязанной сделать заявление, которое окружающие наверняка сочтут чистосердечным признанием. И ошибутся – я уверена, что просто констатирую факт. Итак, я не люблю животных. Любых. Даже как отвлеченное понятие. Животные мне не друзья. Двери моего дома для них закрыты. В моем сердце для них не найдется даже уголка. Для меня животные попросту не существуют. Впрочем, чтобы избежать недоразумений, сделаю оговорку: в конкретном смысле я не желаю животным зла. Я не потревожу животных, если они меня не потревожат. Гм… Пожалуй, лучше сформулировать по-другому. Я лично, своими собственными действиями не стану тревожить животных. Но вместе с тем полагаю, что тарелка, на которой отсутствует добрый кусок чего-нибудь этакого с кровью, оскорбляет чувства серьезного едока, и, хотя мне нередко попадаются мужчины, предпочитающие мисо мясу, не припомню, чтобы подобные типы хоть однажды вызывали у меня симпатию.

Итак, будет точнее сказать, что я не люблю животных за двумя исключениями. Первое исключение – бывшие животные: их я люблю горячо, в форме отменных поджаристых ребрышек и пенни-лоферов от «Басс Уиджен». Второе исключение – любые животные, которые держатся от меня подальше. Я хочу сказать – не просто подальше от моей квартиры, а очень далеко, в дальних чащах, а еще лучше – в дальних закоулках южноамериканских джунглей. В сущности, это было бы только справедливо. Я к ним не суюсь, пусть и они ко мне не суются.

С учетом всего вышеизложенного вас вряд ли удивит, что я не одобряю практику держать животных в качестве домашних питомцев. «Не одобряю» – еще мягко сказано. Питомцев следует поставить вне закона. Особенно собак. Особенно в Нью-Йорке.

Я нередко облекала эту мысль в слова в приличном обществе (точнее, в обществе, которое по нынешним временам сходит за приличное), а мне неизменно возражали: даже если самых безалаберных и стоило бы обессобачить, все же необходимо подумать о потребностях незрячих и патологически одиноких. Я не вполне лишена сострадания и, хорошенько поразмыслив, нашла идеальное, на мой взгляд, решение: определить одиноких в поводыри к незрячим. Осуществление плана даст первым собеседников, вторым – надежную опору, а всех остальных избавит от, увы, слишком частых сцен, когда взрослый мужчина обращается к немецкой овчарке почтительным тоном, который лучше приберечь для престарелых духовных лиц и налоговых инспекторов.

Если же некоторые любители животных не жаждут помогать продавцам газет переходить оживленные перекрестки, я посоветую им найти себе других компаньонов взамен животных. Если вы не в состоянии обзавестись настоящими друзьями, осмелюсь порекомендовать вам взять пример с вашей любимой знаменитости и попробовать вложиться в неподдельно квалифицированную свиту. У этого решения есть гигантские преимущества: свита, несомненно, лучше собаки (и, разумеется, даже подлинных друзей) и почти