Беглец пересекает свой след - Аксель Сандемусе

Моя кровь леденела от страха — казалось, что черная и преследующая бездна зияла под моими ногами.

И пошел работорговец к своей сестре и сказал: «Может быть, ты думаешь, что я ничего о тебе не знаю?»

И вместе они направились к сараю Адамсена.

СТРАХ — СВИДЕТЕЛЬ

Представители закона — могущественные враги Янте; сегодня там все еще действует правосудие в манере Понтия Пилата, за исключением того, что оно не умывает руки.

Во времена моего детства было совершено убийство, которое до сих пор не раскрыто. Полуобнаженное тело девушки было найдено лежащим с перерезанным горлом в овраге. Всякий раз, когда убийство вызывает трепет в умах обывателей, Янте говорит больше, чем осмеливается. Таинственный слух о девушке и ее отце достигает ушей полиции. Его арестовывают. Но он ничего не говорит, только качает головой и ничего не знает. И тогда дело прекращают…

Странным было то, что полиция не стала расследовать это дело в своей обычной манере. По всеобщему мнению, жители округа были полностью осведомлены обо всех фактах в этом деле. Время от времени, с годами — последний раз это было два года назад — полиция пыталась штурмовать округ, но каждый раз упиралась головой в глухую стену. Полиция готова поклясться, что информация, которую они ищут, хранится в головах всех жителей.

Ошибка полиции в данном случае заключалась в том, что она не стала ловить рыбу в мутной воде пока жители Янте были в праздничном наряде для распятия. Прошло достаточно времени, чтобы по округе пронесся ропот: Может быть, вы думаете, что мы что-то не знаем о вас?

И Янте укладывает свой праздничный наряд обратно в сундук. У человека действительно нет желания навлечь на кого-либо беду; нет, конечно, нет. Само собой разумеется, что можно с полным спокойствием принять участие в сакральном празднике, но отнюдь не приятно самому подниматься на жертвенный алтарь.

Была ли у них хоть малейшая перспектива оказаться там? Вряд ли. Подавляющее большинство, никогда не занимались ничем противозаконным. Но вот из темного подвала души поднимается древний сигнал опасности, неумолимый и страшный, голос Закона Янте: Может быть, ты думаешь, что я что-то не знаю о тебе?

Мы все были детьми!

Это случилось в другом Янте, но разница нулевая, а убийство нас очень занимало; человеческое сердце разрывается от восторга, когда в воздухе витает запах крови и прелюбодеяния. Я могу рассказать об одном случае, который я видел и слышал из первых рук, и который покажет, как ужас вырывается наружу со сжатыми кулаками, когда человек оступился и вот-вот упадет. Человек, совершивший детский поступок и защищавшийся с детским ужасом.

Его звали Андреас Хенриксен, и он поселился в одной из городских семей. В семье была двадцатилетняя дочь, и однажды ночью ее разбудило присутствие кого-то в ее комнате. Она зажгла свет и увидела, что это Хенриксен, и что он был одет только в домашние тапочки. Он умолял ее никому не говорить и был готов украдкой покинуть комнату. Но девочка закричала, и на крик прибежали ее родители.

Я считаю, что девушка могла бы просто посмеяться над таким ничтожеством, как он. Это было бы жестокостью, но, в конце концов, мы имеем право на определенную степень уединения, включая ночь безмятежного сна. Она не смеялась. Она закричала, потому что у нее были определенные представления о скромности; она считала само собой разумеющимся, что человеческая форма ужасна и что она действительно не может существовать без рубашки. И Янте позволял себе не замечать ужасных зрелищ, потому что взгляд Янте был на ходулях.

Отец девочки также отличался склонностью к вспыльчивости. Не медля ни минуты, он вышвырнул вещи Хенриксена из дома под дождь. Хенриксен оказался в тяжелом положении, и утром посреди дороги красовалось свидетельство его позора.

Весть о его приключении донеслась до фабрики, и когда он пришел на работу, ему пришлось пройти через ряды насмешливых коллег. Андреас склонил голову и ничего не сказал. Но наступил другой день, и его товарищи, казалось, еще не успели насладиться ситуацией. И тогда Андреас показал зубы; Янте увидел, что он загнан в угол. Это заходило слишком далеко. Может быть, вы думаете, что я ничего о вас не знаю? Нет, в этом случае требовалось более крепкое мыло, да еще щелочь и сода в придачу.

«Может быть, ты думаешь, что я что-то не знаю о тебе» — это уловка, которую используют, чтобы предотвратить прорыв плотины. Но когда появляется первая трещина, недостаточно того, что человек, возможно, знает кое-что в общих чертах. В этом случае террор должен быть применен напрямую, с определенными обвинениями. Пусть это будет ложь, главное, чтобы жертва прекрасно знала, что другие с радостью поверят в это.

Андреас оскалил зубы. К первому мужчине, который сделал замечание, когда он вошел, Андреас повернулся и сказал: «Было бы лучше для вас, если бы вы следили за тем, чем занимаются эти ваши подростки после вашего ухода по утрам!»

Мужчина на секунду застыл, не открывая рта. Что знал Андреас? Знал ли он что-то определенное? Он был человеком Янте; пуля просвистела и нашла свою цель. Он понес ее дальше; другой человек начал совершенно неуместно усмехаться, но Андреас, почувствовав оружие в своей руке, ответил: «Хорошо, что у меня нет дочерей, это точно!»

Гробовая тишина.

Нельзя говорить такие вещи. Вопли жертвы не должны быть направлены в нужное русло. Если один человек падает, он не должен лишать радости других. Но Андреас стал свидетелем, а это не подлежит никакому прощению. Молчание закона Янте опустилось на Андреаса Хенриксена, и вскоре после этого он уехал в другой город.

Еще ребенком Андреас вошел в комнату девочки, еще ребенком он боролся за свою свободу. Остальные, в свою очередь, тоже стали детьми; они уставились на него, их челюсти отвисли от испуга.

Ужас перед свидетелями встречается и в взрослых кругах — закон ежедневно борется с ним, мало осознавая, в какой степени ему приходится иметь дело с фантомом. Это было серьезной проблемой в прежние времена, но с появлением официального отправления правосудия свидетель был готов на многое, лишь бы не сболтнуть лишнего. Случалось, что люди вешались, предпочитая не давать показания по делу о прорыве водопровода. Полиция ежедневно сталкивается с подобными вещами; приходится предлагать всевозможные