Почтовая открытка - Анна Берест

с некоторым облегчением — ему удалось что-то выудить из открытки. — Ладно. Я только одною не понимаю. Вы говорите: «Ее прислали моей матери». М. Бувери? То есть месье Бувери. Это кто такой? Это же не ваша мать. Или как?

— О нет, совсем нет. «М. Бувери» — это Мириам Бувери, моя бабушка. Урожденная Рабинович, потом вышла замуж за месье Пикабиа и родила от него мою мать, а потом вышла за Бувери. То есть письмо отправили бабушке, но на адрес мамы. Ее зовут Леля.

— Я ничего не понял.

— Хорошо. Улица Декарта, двадцать девять, — это адрес моей матери, Лели. А М. Бувери — это моя бабушка, Мириам. Понимаете?

— Да-да-да, понимаю. А сама она что об этом говорит? Мириам?

— Она ничего не говорит. Моя бабушка умерла в девяносто пятом году. За восемь лет до открытки.

Франк Фальк зажмурился и мгновение о чем-то размышлял.

— Нет, я говорю так, потому что, когда вы показали мне открытку, я прочитал как… «месье Бувери». Вот, видите? «Месье Бувери», «м» — как «месье».

Мне показалось, это вполне логично.

— Да, вы правы, мне как-то в голову не приходило, что это может быть «месье Бувери»…

Я делала записи в блокноте: хотелось все передать Леле.

Франк Фальк наклонился. Я поняла, что сейчас мне снова перепадет перлов его обширного детективного опыта.

— Хорошо. А месье Бувери — это кто? Можете рассказать о нем побольше?

— Да я мало что знаю. Он был вторым мужем моей бабушки, умер в начале девяностых. Мне кажется, он был человеком довольно невеселым. Работал какое-то время в налоговой инспекции, но не точно.

— А умер от чего?

— Неизвестно, но вроде бы покончил с собой. Как и мой дед до него.

— У вашей бабушки было два мужа, и оба покончили жизнь самоубийством?

— Да, именно так.

— Да уж, — ответил Фальк, и его кустистые брови взлетели к потолку, — ваши родственники не часто умирают у себя в постели… Значит, ваша бабушка проживала по этому адресу? — спросил он, показывая мне открытку.

— Нет. Мириам жила на юге Франции.

— Дело усложняется…

— Почему?

— Фамилия вашей бабушки — Бувери — значилась на почтовом ящике, в доме ваших родителей?

Я замотала головой.

— Тогда почему почтальон опустил письмо, если на почтовом ящике не значилось «М. Бувери»?

— Я об этом не подумала… Действительно, странно.

В этот момент мы одновременно вздрогнули, потому что раздался звонок в дверь. Резкий, пронзительный. К Фальку пришел назначенный посетитель.

Я встала и протянула детективу руку:

— Большое спасибо. Сколько я вам должна?

— Нисколько, — ответил детектив.

Прежде чем выпустить меня за дверь, Франк Фальк дал мне потрепанную визитку:

— Вот, держите, это мой приятель, сошлитесь на меня, он специализируется на графологическом анализе анонимных писем.

Я сунула карточку в карман. Пора было идти в школу. Чтобы успеть, я села на автобус. По дороге вспомнила про диббуков, о которых говорил Жорж, — эти мятежные духи вселяются в людей, чтобы незаметно пережить в чужом теле какое-то сильное ощущение и таким образом вернуть себе жизнь.

Глава 3

«Правильная одежда для Песаха». Я набрала в «Гугле» эти четыре слова, и на экране компьютера появилась Мишель Обама. Она сидела за столом, в окружении нескольких мужчин в кипах. На ней была ее фирменная широкая улыбка и простое темно-синее платье, в общем довольно похожее на то, что где-то в недрах шкафа валялось и у меня. Я успокоилась и даже решила, что ужин у Жоржа не обязательно станет катастрофой.

Пришла няня. Пока она читала дочери сказку, я продолжала искать информацию. На экране возникали фотографии лежащих на столах книг на иврите и тарелок с чем-то странным. Кости, листья салата, крутые яйца… Какой-то лабиринт знаков. Неизвестный мир, в котором я боялась заблудиться. После наших долгих бесед Жорж решил, что я знаю ритуалы еврейских праздников и умею читать на иврите.

Я не стала его разуверять.

Я впервые встречалась с верующим иудеем. До него никому не было дела, знаю ли я, как проходит Седер, праздновала ли я бат-мицву. Поскольку фамилия у меня не еврейская, то каждый раз, когда я начинала с кем-то встречаться, человек через какое-то Время с удивлением спрашивал: «А ты что, еврейка?»

Как это ни странно — да…

В университете я дружила с девушкой по имени Сара Коэн, черноволосой и очень смуглой. Она объяснила мне, что мужчины, с которыми она знакомилась, естественно, считали ее еврейкой. Но мать у нее не еврейка, так что по закону — и она тоже. Сара по этому поводу комплексовала.

А вот я была еврейкой, но внешне это никак не проявлялось. Сара выглядела как настоящая еврейка, но с точки зрения канонических текстов таковой не считалась. Мы смеялись над этим. Какой бред. Нелепость. И такие вещи влияют на жизнь человека.

Шли годы, но тема еврейства оставалась сложной, зыбкой, не сравнимой ни с чем другим. И пусть у меня был один дед с испанской, а другой — с бретонской кровью, один прадед — художник, а другой — капитан ледокола, но ничто, абсолютно ничто не шло в сравнение с тем, что я происходила от целой цепочки еврейских женщин. Ничто не отличало меня так сильно в глазах мужчин, которых я любила. У Реми дед был коллаборационистом. Тео задумывался, нет ли в нем доли еврейской крови. Оливье внешне походил на еврея, и его часто принимали за еврея. А теперь эта история с Жоржем. И каждый раз еврейство как-то осложняло ситуацию.

Наконец я отрыла свое темно-синее платье. Оно оказалось тесновато — после беременности я раздалась в бедрах. Но времени искать другой вариант не оставалось. Я и так опаздывала. У Жоржа уже все собрались.

Ну наконец-то! — сказал он, подхватывая мое пальто. — Я уже думал, ты вообще не придешь. Анн, знакомься, это мой двоюродный брат Уильям и его жена Николь. Оба их сына на кухне. А вот мой лучший друг Франсуа и его жена Лола. К сожалению, мои мальчики не смогли приехать из Лондона, у них сессия. Это грустно, я впервые провожу Седер без них. Я также хотел представить тебе Натали — она написала книгу, которую я тебе сейчас подарю. А вот и Дебора! — сказал он, увидев входящую в гостиную женщину.

С Деборой я никогда не встречалась, но прекрасно знала, кто она такая. Жорж уже несколько раз о ней упоминал.

Она взглянула на меня, и я сразу много поняла. Она женщина властная, уверенная в себе.