Евгений Онегин. Престиж и предрассудки - Юлия Фёдоровна Ивлиева

Никому и в голову не пришло, что ночное нападение, которое Алина и Модест описывали, с каждым разом добавляя новых подробностей и ужасающих деталей, было от начала и до конца спланированным представлением.

– Самое главное, что Кормский вместе со своими псами согласился участвовать в нашей затее.

– У него великолепные псы, умные, воспитанные, игривые. К нему в питомник приезжают из Москвы и из Санкт-Петербурга. Моего Барса тоже он подарил, еще в детстве, при живом отце, – вспомнил Ленский.

Заводчик лаек и друг старшего, ныне покойного, Ленского, Николай Кормский вызвался им помочь, едва они поведали ему суть затеи и причину.

– Нельзя обижать молоденьких девиц, – постановил он и, кажется, не без удовольствия ввязался в дело. Его жизнь тоже была скучна и небогата на приключения.

Васька, его помощник, споил возчика Алины и, заняв его место на козлах, завез кибитку на подготовленную поляну. Сам Кормский с еще двумя своими парнями закутались так, что одни глаза остались, никто бы не признал. Они поорали, потрясли экипаж с дамами внутри, постучали по стенам. Собаки, перемазанные краской для устрашения, выли и гавкали, поддерживая суматоху. По поляне тряпок раскидали, сундуки перевернули, бумаги пожгли да платье. Барахло Ленский с Онегиным по своим домам собрали. Разве что пришлось связать возчика. Остальное сделала фантазия чувствительных дам.

Самым сложным было направить Модеста нужным путем в нужное место. Здесь уж Ленский проявил весь свой артистизм. Рассказал Модесту, что неподалеку есть таверна, в которой харликовские мужики играют в вист. Играют плохо, не умеючи, их обставить раз плюнуть, а деньги у них водятся приличные. И Зарецкий, кстати, туда частенько наведывается. Выигрывает. Ленский и дорогу подробно описал. Модест возможности не упустил и поскакал прямиком к своему счастью.

Госпожа Воронова самозабвенно описывала окровавленные клыки волков и героизм Андрея. Вот уж лайки Кормского не подозревали, насколько они злобные хищники.

– Говорят, такое нередко случается. Я тут читал в одной газете, – поделился Петушков, которому хоть и нравилось слушать Алину, ведь слушать такую красавицу нравилось всем, но он спешил перейти на полезные разговоры, поскольку считал основным преимуществом подобных вечеров обмен дельными советами. – Французы подметили, что стаи бездомных собак нередко примыкают к стаям волков и перенимают их повадки. Так вот, появились дрессировщики, которые пытаются запустить обратный процесс. В объединенной стае дрессировать волков через собак.

– Только мы никогда не слышали, чтобы в наших краях водилось так уж много волков. А чтобы они нападали на людей – и подавно, – посетовала Пустякова.

Их чета оставалась единственными, на кого обаяние Алины не произвело впечатления, и вся история представлялась им подозрительной. К счастью, к ним не очень прислушивались.

– Так я и намекаю на то, что это бандиты с дрессированной стаей волков и собак. – Петушков выпучил глаза, демонстрируя, как старательно он намекает.

– Господа, в полицейском участке меня заверили, что никакой стаи в наших краях нет. Наши леса по-прежнему тихи и спокойны, а стая и ее хозяева были набегом, так сказать, с гастролями, – с апломбом сообщил Андрей Модест. – Слишком яркими чертами обладают налетчики, чтобы подолгу задерживаться на одном месте.

Ленский и Онегин снова переглянулись. Разумеется, Модест не ездил ни в какой полицейский участок.

– Как же мне повезло! – в очередной раз воскликнула Алина и с нежной благодарностью посмотрела на своего героя, который еще не догадывался, чем ему это грозит.

– Несомненно, моя дорогая, – поддержал ее Онегин и поднял бокал. – За вас с Модестом!

Он настолько задорно и искренне произнес тост, что у Модеста в голове на миг мелькнули тревога и сомнение, однако его внимание снова отвлекла госпожа Воронова.

Онегин зацепил внимательный и задумчивый взгляд Татьяны. Она лукаво и весело улыбнулась им с Ленским. Создавалось впечатление, будто она все знает. Знает, что они подстроили. Татьяна посмотрела на Модеста, и теперь в ее глазах сквозили сочувствие и толика презрения. Евгений смешался. Может, она действительно в курсе? Он покосился на Ленского. Не утерпел и поделился с Ольгой?

Евгений снова повернулся туда, где стояла Татьяна, но ее там уже не оказалось. Он нахмурился, откинул со лба волосы и подумал, что эта девушка постоянно вносит в его душу какое-то непонятное смятение. Он никогда не угадывает, чего от нее ожидать.

– Я должна быть вам благодарна, – совсем рядом проговорила Татьяна.

– За что же? – Евгений изобразил удивление.

– За то, что вы отвлекли от меня внимание Андрея, пригласив в гости столь яркую светскую красавицу, – тихо пояснила она. – Он был у нас частым гостем, и маменька уже надеялась, что он сделает мне предложение, которому я бы совсем не обрадовалась. А теперь Андрей занят госпожой Вороновой, и я могу быть спокойна.

– Это случайность. Так совпало.

Онегину стало неловко. Мелькнула мысль, что он и не припомнит, когда ему так часто делалось неловко в чьей-то компании. Он вырос в светском обществе и с детства знал правильные ответы на самые неудобные вопросы. А на абсолютные простодушие и бесхитростность Татьяны не находил что сказать. Она его совершенно обезоруживала, снимала все маски. С ней не хотелось ничего разыгрывать или придерживаться каких-то ролей. Да, Евгений готов был признать, с ней ему легко.

– Это неважно. Случайность – это имя, которым подписывается судьба, когда не хочет называть свое. – Татьяна весело и беззаботно улыбнулась.

Она не сводила с Онегина взгляда. Открытого, чистого, золотого в свете вечерней люстры. Завороженный им, Евгений на миг замер.

Похоже, Татьяна не сердилась на него за отказ. Не злилась за свою безответную любовь. Евгений не читал на ее лице ни малейших признаков грусти, печали или ненависти. Как будто она не мучилась любовью. Не страдала. Татьяна просто с восторгом взирала на него, она ему радовалась.

«Она радуется своей любви, – догадался Онегин. – Она счастлива, что любит. Довольна тем, что просто видит меня, может находиться рядом».

Он быстро-быстро заморгал, осмысливая это открытие, а потом смутился еще сильнее. Разве такое возможно? Просто любить и быть от этого счастливой? Любить и радоваться, не получая никакого взаимного подтверждения?

– Спасибо, – шепнула ему Татьяна.

От нее исходило такое умиротворение, такой восторг, что Онегину очень захотелось прикоснуться к ней, ощутить то же, что и Татьяна. Евгений и не заметил, как взял ее за руку.

Она не вырвалась, не убежала, ничего не сказала. Молча стояла рядом и одаривала его своим теплом.

«Как странно, – подумал Онегин. – Разве так бывает?»

Глава 24

Модест пребывал в прекрасном расположении духа. Теперь он наверняка знал, что поездка в