Евгений Онегин. Престиж и предрассудки - Юлия Фёдоровна Ивлиева

Он вздрогнул, когда померещилось, как с обеих сторон от него распахнулись две клетки: брак с вдовой и долговая яма. Обе призывали в свои объятия. Модест сидел не в силах пошевелиться, пока горничная не объявила:

– К вам госпожа Воронова.

Он лишь моргнул, не успевая осмысливать происходящее.

В комнату ворвался запах терпких духов и шуршание широкого подола платья. Алина танцующей походкой прошлась по простой деревенской гостиной Петушкова. Модест ошарашенно уставился на нее, словно не узнавал. В светло-голубом костюме для прогулок и дивной модной шляпке она смотрелась экзотической птичкой. И так же, как счастливая певчая птичка, прощебетала:

– Я пришла позвать вас на прогулку. По-простому, по-деревенски, по-соседски. Это так мило. Вы не находите?

Модест вежливо предложил даме руку. По ощущениям, он повел на прогулку самку богомола.

Евгений и Ленский наблюдали Модеста и Алину на качели влюбленных, украшенной ленточками и цветами. Нежное осеннее солнце ласкало пару своими лучами. Лица Модеста они не видели. Алина смеялась. Шутил кавалер или нет, значения не имело.

– Иногда для чуда достаточно стаи волков, – хохотнул Евгений, кивнув в их сторону.

– Или одну смышленую голову, – засмеялся Ленский. – Ты гений, друг мой Онегин.

Глава 25

Ореховые глаза Татьяны сияли неожиданным золотом. Казалось, кроме трех десятков свечей, которые горели на веранде в честь прощального вечера у Лариных, было еще две, но их видел только Евгений. Огоньки, подернутые дымкой, танцующие робкий прощальный танец.

Вечер еще оставался теплым, но от леса уже тянуло холодом, напоминая, что осень входит в свои права и короткое бабье лето – лишь краткий миг прощанья.

Неподалеку на столе, который кухарка и горничная накрывали к чаю, пыхтел самовар, неспешно беседовали люди. Татьяна и Евгений не слышали их. Они отгородились ото всех взглядами, направленными друг на друга.

– Не думала, что мы отбудем в Петербург раньше вас, – заметила она, стараясь выглядеть веселой. – Деревня должна была надоесть вам уже сотню раз. И я не сомневалась, что вы сорветесь в ночь, ни с кем не попрощавшись, лишь бы к утру увидеть огни столицы.

– О, до Санкт-Петербурга ехать существенно дольше, чем рисует ваше воображение, – снисходительно улыбнулся Онегин. – Вам предстоит это оценить. И испытать все прелести и тяготы дорожной жизни.

Татьяна улыбнулась в ответ, не сводя сияющих грустных глаз с возлюбленного. Она стояла к нему близко-близко, совершенно наплевав на приличия. Какая разница, кто и что подумает, через несколько дней ее уже здесь не будет. Лишь бы он не отодвинулся, не отошел. Татьяна хотела запомнить его до мелочей: глаза, лицо, губы, волосы и руки, чтобы его образ являлся ей в грезах и снах. Впитать запах Евгения, чтобы по желанию вызывать его в памяти. Навсегда запечатлеть те ощущения спокойствия, радости, блаженства, которые у нее возникали рядом с ним.

Ей остался только этот вечер. И Татьяна молилась, чтобы ей никто не помешал. Сердце замерло. Она чувствовала, будто вот-вот сорвется в пропасть.

– К тому же я не посмел бы покинуть вас, вашу сестру и мать не попрощавшись, – сообщил Онегин как всегда, легким и чуть снисходительным тоном. – Это было бы как минимум невежливо. А про меня можно сказать все что угодно, но только не то, что я хам и грубиян.

Глядя на то, как легкий ночной ветерок треплет прядь волос возле ее виска, Евгений боролся с желанием заправить его за ушко.

Ему вдруг показалось, что за последний месяц они стали необыкновенно дружны и близки. Хотя виделись всего-то несколько раз, а говорили и того меньше. Признание Татьяны и его отказ – удивительно, но не породили между ними неприязни, вражды или неловкости. Татьяна даже время от времени упоминала о своих чувствах, легко, немного печально и смиренно. Как будто они касались только ее, а к Евгению не имели никакого отношения. Она не воспылала ненавистью к нему за отказ. Наоборот, была счастлива своей безответной любовью. А Евгений почти жалел, что не имеет возможности полюбить ее.

– К тому же я сам себе удивляюсь и никому никогда в этом не признаюсь, лишь вам одной. Знаю, вы не выдадите мой секрет, – начал Онегин, понимая, что ни слова не лукавит. – Я привязался к деревне. Полюбил ее. Мне многое здесь по нраву.

– О, Евгений Онегин стал деревенским жителем? Вот так сюрприз! Вот это тайна! – засмеялась Татьяна.

– Сам удивлен. Но сердцу стал мил чуть ли не каждый уголок, – пылко отозвался Онегин. – Я дорожу каждым моментом, проведенным здесь. Любуюсь всеми явлениями: солнцем, луной и россыпью звезд. Нахожу их краше бриллиантов и милее городских удобств. – Он поднял лицо к низкому осеннему небу, на котором сейчас, в темноте, лишь тучи освещались луной. – Что может быть краше и богаче небосклона? Сейчас, осенью, все так восхитительно меняется. И листва, и поля, и река.

– Да вы поэт, Евгений.

– Увы, этим талантом, как и многими другими, я не наделен. Я весьма заурядный человек, однако видеть красоту мне это не мешает. А вот как воспевает природу Ленский, слушать приятно. Уверен, он покорит салоны и литературный мир столицы.

– Не без вашей помощи. Он твердит об этом не переставая. А вы? Вы не хотите лично полюбоваться на его успех? Не собираетесь ехать в Петербург?

– Думаю, его слава хоть и нахлынет стремительно, а задержится основательно. Я успею застать ее во всей красе. Я приеду, но существенно позже. Может быть, ближе к Святкам.

– Я бы с удовольствием посмотрела столицу такой, как ее видите вы, – призналась она и тихо добавила: – Вместе с вами.

Татьяна постаралась, чтобы ее голос прозвучал обычно, просто, так, как говорят с друзьями. Так, как она бы сказала Ленскому. Но получилось грустно, без надежды на исполнение желания.

– Боюсь, это стало бы огромной ошибкой с вашей стороны и бессовестной глупостью с моей. Вы молодая барышня, ваша мать рассчитывает найти вам хорошую партию, и я от всей души желаю вам встретить достойную пару. – Евгений не узнал собственный голос. Да, он сказал то, что должен был сказать в подобном случае, только вот не чувствовал этого. Хуже того, он чувствовал вовсе не это. И сказать хотел другое. Да, он с радостью покажет Татьяне столицу. Покажет такой, какой любит ее сам. Какой знает только он.

– Партия – это такое слово. Удачно подобранное, но просто слово. Оно означает ровно то, что означает. Скорее, процесс торга и покупки. Сердце