Тише - Кейт Максвелл

– Он еще не сказал?

– Пока нет. Скорее всего, это будет минимально возможный срок в рамках трудового законодательства.

– Серьезно? Но ведь ты проработала у него лет пять, не меньше!

– Почти шесть. Мне кажется, он расценивает мою беременность как предательство.

– Интересно. – Она поправила сползшие с переносицы очки в черепаховой оправе и осуждающе покачала головой; ее темные с проседью волосы колыхнулись из стороны в сторону. – А как, по его мнению, он сам появился на свет? Между прочим, из детей могут вырасти потенциальные новые члены клуба.

– Уверена, ему это и в голову не приходило.

– И все-таки Лекс дал тебе средства к существованию. Доверил руководство офисом.

– Дал мне средства к существованию? – переспросила я.

– Ну, он же дал тебе прекрасную работу…

– Тебя послушать, так Лекс сделал мне какой-то подарок. Будто он мой благодетель. Если хочешь знать, я отдала ему и клубу – компании, которую мы построили вместе, – годы жизни! Проливая пот, кровь и слезы!

– Ты ведь любила эту работу.

– По большей части да. Зато и пахала как проклятая. Если бы не я, клуб не стал бы таким, каким стал.

Ребекка просто завидует. Завидует моей независимости, успеху, собственной квартире. Поэтому ее так и подмывает приписать мои достижения кому-то другому.

– Ладно, Стиви, тебе видней, – говорит она, уперев руки в бока и наверняка обдумывая, как бы меня уесть. – А хочешь совет? – Ее советы, всегда предваряемые этим риторическим вопросом, заметно участились и стали еще беспардоннее с тех пор, как я рассказала ей о беременности. – Действуй по обстоятельствам. Может, ты захочешь взять шесть месяцев, а может – два года…

– Взять два года никак не получится, так как по закону оплачиваемый декретный отпуск не превышает одного. Хотя я все равно не смогла бы себе его позволить.

– Главное – наслаждаться каждым моментом.

– Ага.

– Жить здесь и сейчас.

– Понятно. Напомни-ка, сколько ты сама сидела в декрете?

– В первый раз – год.

– Когда работала в рекламном агентстве?

– Да.

– И как это было – снова выйти на работу после такого перерыва?

– Тяжело. Я с утра до вечера в офисе. Дэвид вечно в командировках…

– Ты поэтому уже не вернулась туда после рождения Пенни?

– Не совсем.

– Тогда почему?

Ребекка набрала в грудь побольше воздуха и медленно, с тихим шумом, выдохнула.

– Я не вернулась, потому что они не захотели принимать меня обратно.

– Что?!

– Меня сократили.

– Ты никогда мне не говорила!

– Мне было стыдно. Хотелось поскорее об этом забыть. Замести под коврик.

– Я всегда думала, что ты сама решила не возвращаться.

– Я сделала все, чтобы ты именно так и думала. Впрочем, мне потом и правда расхотелось. Я потеряла уверенность в себе. Меня не было слишком долго.

Ребекка откинулась на спинку дивана, поглаживая левой рукой подлокотник с круглыми пятнами от кофейных чашек.

– А сейчас? Ты довольна своей жизнью?

– Я долго не могла свыкнуться с новой реальностью и принять, что прежней меня уже нет. И тогда, чтобы не провалиться в депрессию, решила стать образцовой домохозяйкой.

Причем свою теперешнюю роль она играла так убедительно, что вскоре я почти забыла об этом разговоре.

– Но знаешь, – продолжала она, – я счастлива. Мне нравится моя работа в галерее.

– А с Дэвидом ты тоже счастлива?

– Стиви, что за допрос? Конечно! И да, у нас все еще есть секс. После стольких лет брака. Тебя ведь именно это интересовало? Я и сама в шоке. Только не спрашивай, сколько раз в неделю. Все равно не скажу.

Мне было сложно в это поверить. Я представила, как Дэвид, в велосипедках и спортивной майке, лежит на диване, читая новости в телефоне, а потом устало ползет по лестнице в спальню, пока Ребекка продолжает щебетать внизу, не замечая его отсутствия. Затем он идет душ, надевает клетчатую фланелевую пижаму и ложится в кровать, натянув одеяло до самого подбородка.

– И еще, – нахмурилась Ребекка, – если ты собираешь доказательства в пользу своего выбора быть матерью-одиночкой, то мне нечего добавить. Поищи в другом месте.

– Ребекка, ты не так поняла…

– У нас с Дэвидом случались взлеты и падения, но мы до сих пор вместе. И мы счастливы. Он прекрасный отец. Я уважаю твое решение и всегда готова тебя поддержать, но было бы здорово, если бы и ты уважала мои. Между прочим, благодаря тому, что я взяла на себя заботу о родителях, вам с Джесс не пришлось это делать. Так почему она не здесь, почему не помогает тебе? – Ее голос предательски дрожал.

– Она предлагала. Я попросила ее приехать после рождения ребенка…

– Рада слышать. Но и сейчас ее помощь не помешала бы.

– Да все нормально. У Джесс и так дел по горло – ей сейчас точно не до меня. – Я передала Ребекке салфетку. Возможно, она права: Джесс стоило бы приехать. Вряд ли она сильно помогла бы мне с «гнездованием», зато посоветовала бы, как разрулить рабочие конфликты. – Прости, Ребекка! Я не хотела тебя обидеть.

– Ничего, все в порядке. О господи, не знаю, что на меня нашло. Это ты прости. Я не должна была повышать голос. Наверняка ребенок все слышал и теперь будет меня ненавидеть.

– Не говори ерунды! Она не может тебя слышать.

– Ученые доказали, что дети слышат голоса еще в утробе! Кстати, я привезла целый мешок одежды для новорожденных, которая осталась после Пенни и Лили. Правда, некоторые вещички уж больно девчачьи – вдруг окажется, что у тебя все-таки мальчик?..

– Ты же знаешь, что мне рожать не раньше октября?

– Да, но я хотела показать, что у меня есть, прежде чем ты начнешь покупать детские вещи. Так, давай посмотрим… Только ты смело говори, если что-то не понравится. Я не обижусь. Что тут у нас? Комбинезончик для прогулок. Не слишком розовый?

– Я помню в нем Лили! И Пенни. Какой крошечный!

– Они ведь поначалу совсем малютки. Хотя когда видишь их в первый раз, кажутся такими огромными – даже не верится, что они помещались у тебя в животе. Вот еще ползунки… Знаешь, сколько тебе всего понадобится? Гораздо больше, чем ты думаешь! Пеленки – некоторые слегка замызганные, но у меня рука не поднялась их выбросить.

– Спасибо. Я, пожалуй, возьму те, что без подозрительных пятен.

– Ах да, еще ботиночки. Как тебе эти?

– Прелесть!

– Бессмысленная трата денег – в этом возрасте они еще не могут ходить, но все же… А еще сумка для подгузников и всяких полезных мелочей. Не уверена, что она