Тише - Кейт Максвелл

Она живет в огромном частном доме из красного кирпича с гипсовыми колоннами по обеим сторонам двери, в престижном северном пригороде Лондона, где во всех районах непременно есть одноименный парк, лужайка или роща. Моя квартира легко уместилась бы в ее просторной гостиной, а ее сад почти не уступает размерами детской площадке на углу моей улицы. Причем пятнадцать лет назад Ребекка с Дэвидом отдали за дом такую же сумму, что и я за свою двухкомнатную квартирку в этом году.

Джесс и Ребекка неуклюже обнимаются у порога.

– Сколько же мы…

– Слишком долго, – заканчивает за сестру Джесс. – Прекрасно выглядишь! Это тебе – кое-какие деликатесы из Нью-Йорка. – Она вручает Ребекке большой белый пакет из дорогого магазина.

Ребекка и правда хорошо выглядит: до блеска расчесав свои серебристые волосы, она украсила их ободком с леопардовым принтом, сделала легкий макияж и надела облегающие джинсы с ботинками на высоких каблуках. Очевидно, это была попытка посоперничать с Джесс: ее гибким благодаря йоге телом, на котором любая одежда сидит как влитая, ее идеальной белой кожей (невозможно определить, благодаря чему – ботоксу или самодисциплине).

– Как поживает мой любимый племянник? – Ребекка опускает пакет на пол и заглядывает в автолюльку. – Он так изменился с нашей последней встречи! – Она стискивает мою руку.

Теперь, оказавшись здесь, я начинаю понимать, почему Ребекка задавала мне все те вопросы о доноре, об отце. Это ее мир: отдельный дом, муж-юрист, дети, ни в чем не знающие отказа, работа для души, а не для карьеры. Мой же мир слишком далеко от массивной двери с витражами и тройным замком. Поэтому ей так сложно меня понять.

Мы с Джесс добавляем свои кроссовки к обувной куче в прихожей. Ребекка забирает у нас куртки и, так и не найдя более подходящего места, развешивает их на перилах. Несмотря на внушительные размеры, дом кажется тесным, поскольку здесь собралось больше четырех человек: крючки для одежды едва выдерживают натиск, грозя подломиться; все рабочие поверхности в кухне заставлены початыми бутылками вина и растительного масла; дверца холодильника увешана фотографиями в три ряда.

Мама уже здесь: сидит на диване у раздвижных дверей, с вязанием на коленях.

– Дорогие мои! – ахает она и тяжело встает; ее крестик покачивается из стороны в сторону, лицо над розовым свитером кажется тусклым и болезненным. – А где же он?

– В прихожей. Спит.

– Джесс, милая, ты, наверное, валишься с ног! Во сколько ты прилетела?

– Около семи. Но я поспала в самолете.

Ребекка, разливающая по кружкам чай на кухонном островке, приподнимает бровь. Бизнес-класс. И тут же кричит:

– Лили! Пенни! К столу!

– Мам, ты так похудела, – говорит Джесс.

Мне становится стыдно: как я сама этого не заметила, когда мама приезжала? Просто у меня своих забот по горло, мысленно оправдываюсь я.

– Давно пора, – отшучивается мама. – Можно на него посмотреть?

– Сиди, я его принесу, – говорю я.

– А Дэвид не дома? – спрашивает Джесс, когда я отправляюсь за Эшем.

– Уехал в тренировочный лагерь по триатлону, – отвечает Ребекка. – Он так расстроился, что не увидится с вами, но поездка была запланирована еще несколько месяцев назад. Так что теперь я почти все выходные провожу как соломенная вдова.

Мне вдруг вспомнилось, как в прошлое Рождество Дэвид рассмеялся, получив в подарок от Лили футболку с надписью «Сейчас бы на велике погонять».

– Папы тоже не будет?

– Он передает всем привет, моя дорогая, – отвечает мама. – На ферме сейчас дел невпроворот. К тому же, сама знаешь, он не любит пропускать воскресную проповедь. Хотя, конечно, ему не терпится познакомиться с Эшем.

Мимолетная улыбка на мгновение озаряет лицо Джесс.

– Да, – говорю я. – Он мне звонил.

Джесс удивленно вскидывает брови.

– Иди ко мне, мое солнышко! Дай хоть на тебя посмотреть!

Я кладу Эша маме на колени. Он открывает глаза. Вот идиотка! Зачем я только вытащила его из переноски? Днем он иногда спит по два часа. Теперь эти жалкие зачатки режима пойдут насмарку.

Мама переводит растроганный взгляд на меня.

– Наша малышка Стиви… Поверить не могу! – Она достает из кармана узорчатый платочек.

– Мам, этой малышке через год стукнет сорок, – напомнила я.

– Знаю. Но все-таки. Вот смотрю на него и будто переношусь в прошлое. Кажется, еще совсем недавно ты была такой же крохой. Я так рада за тебя, Стиви! Он просто ангелочек. Смотри! – Она берет с кофейного столика вязальные спицы с натянутым между ними полосатым лоскутом. – Я начала вязать ему кофточку.

– Красиво! Спасибо, мам. И цвета мне очень нравятся.

– Правда? Похвала от единственного художника в семье дорогого стоит!

– Как твое здоровье? Ты была такая уставшая, когда гостила у нас.

– Не бери в голову, Стиви, со мной все хорошо. Честное слово!

Ребекка, помешивая что-то на плите, оглядывается через плечо; ее губы сурово сжаты.

– Встреча с вами сразу придала мне сил, – уверяет мама.

В комнату заходят Лили и Пенни. Короткие топы, спортивные штаны, брекеты и босые ноги.

– Ой, какой хорошенький!

– С ума сойти, как он подрос!

Из карманов извлекаются телефоны, и после небольшой фотосессии самые удачные кадры улетают в соцсети.

Мы сидим за стеклянным столом с видом на сад, асфальтово-серое небо и голые деревья, танцующие на ветру. Больше всего мне хочется улизнуть в гостевую спальню наверху, растянуться на двуспальной кровати, а потом разглядывать узоры на обоях, пока не усну. Но я этого не делаю, потому что прекрасно знаю, что сказала бы Ребекка. Вам не кажется, что Стиви не справляется? Я за нее беспокоюсь. По-моему, ей нужна помощь.

Ребекка суетится вокруг нас, наливая мне лаймовый ликер вместо вина, а Джесс – вино вместо лаймового ликера.

– Ты за рулем? – спрашивает она. – Взяла машину в аренду?

– Нет, – отвечает Джесс, – но, знаешь ли, алкоголь не очень-то помогает прийти в себя после длительного перелета.

Ребекка бросает тревожный взгляд на Эша.

– Ему не холодно? Я вижу, он без носочков.

– Ему не холодно, – отвечаю я.

Пенни передает Джесс блюдо с огромным куском лосося.

– Благодаря Лили мы теперь все стали пескетарианцами, – комментирует Ребекка.

Джесс расспрашивает племянниц о выпускных экзаменах и университетских курсах, пытаясь вовлечь их в беседу, хотя односложные ответы не очень этому способствуют. Мать девочек-подростков то и дело заполняет пробелы: «Она просто блестяще знает химию, уже не знаю, как ей это удается… Они подают на спортивную стипендию, так что…»

– Бекка, обед был просто великолепный! – восторгается мама, когда мы заканчиваем еду. – Ты потрясающая хозяйка. Джесс, Стиви, скажите? И как ты только все успеваешь?

Подхватив Эша под мышку, я