Тише - Кейт Максвелл

– Можно я его возьму? – говорит Джесс, и я чувствую, как Ребекка на нас смотрит.

Мама спрашивает Джесс о работе, но Джесс явно не собирается рассказывать ей о повышении. Поэтому, несмотря на заторможенное состояние (язык не ворочается, глаза слипаются; «Тяжелая ночь, Стиви?» – спрашивает мама. А я отвечаю: «У меня сейчас все ночи тяжелые»), я сообщаю всем, что теперь в нашей семье есть генди́р.

– Поздравляю, моя девочка! – радуется мама, хотя я не уверена, что она до конца поняла смысл усеченного термина.

– Здо́рово! – протягивая гласные, вторит ей Ребекка с энтузиазмом говорящего робота.

Она протестующе машет руками в ответ на предложение Джесс помочь с посудой, и тогда Джесс выскальзывает в сад, аккуратно закрыв за собой раздвижную дверь. Отходит к дальней стене и вытаскивает из заднего кармана пачку сигарет.

– Не знала, что Джесс курит, – удивляется Ребекка.

– Я думала, ты единственный курильщик в нашей семье, Бекка, – с улыбкой говорит мама.

– Была. Лет тридцать пять назад. – Ребекка наливает себе вина. – Джесс предпочитала другие формы подросткового бунта. – Она подносит бокал к губам, и мама отрывает взгляд от вязания.

Я выхожу в сад.

– Может, поедем уже? – спрашиваю я, подойдя к Джесс. – Похоже, Ребекка слегка перебрала.

– Да. – Она гасит окурок. – Давай вернемся к тебе.

– Когда ты начала курить? – спросила я Джесс ближе к вечеру.

– Вообще-то я не курю. Так, баловалась когда-то в юности, но давным-давно бросила.

– Тогда почему сегодня закурила?

– Увидела сигареты в аэропорту и почему-то решила купить, – улыбается она. – Знала, что обед пройдет в напряженной обстановке. Сигареты показались мне меньшим злом. – Подмигнув мне, Джесс добавляет: – К тому же мне ужасно нравится бесить Ребекку. – Я смеюсь, и она выбрасывает пачку в мусорное ведро на кухне. – Вот и все! Только знаешь, Стиви…

– Что?

– Не стесняйся ее привлекать. Я понимаю, Ребекка бывает несносной, и все же она действительно за тебя переживает и хочет помочь с Эшем. Поверь мне! Она отчаянно жаждет участвовать в твоей жизни. Так что не стоит ее отталкивать из-за дурацкой гордости.

Я неохотно киваю, хотя в душе возникает протест. Не нужна мне Ребеккина помощь! Я предпочла бы твою.

Пока Джесс играет с Эшем, я готовлю чай. Она ведет себя с ним так естественно! Кладет себе на колени, щекочет ему животик, ловко приподнимает за обе ножки, чтобы сменить подгузник, не дожидаясь моей просьбы. «Ну это же не высшая математика!» – говорит она, когда я спрашиваю, откуда такая осведомленность.

Когда Джесс улетает обратно в Нью-Йорк, я в очередной раз смотрю на красный стульчик, неуклюже приткнувшийся возле стола, и меня охватывает сожаление.

Надо было все ей рассказать, пока она была здесь. Надо было во всем признаться.

Не потому, что Джесс могла бы дать какой-нибудь дельный совет: разве может бездетная женщина подсказать неопытной матери, как наладить связь с ребенком? И не потому, что в ответ она рассказала бы об одном из своих грехов или недостатков: она и так уже это сделала. Зато могла бы меня выслушать – сочувственно, без осуждения. И на душе стало бы легче.

Сорок два

– Не знала, что ты носишь очки, – удивилась я, как только Лекс открыл дверь.

Он пригласил нас с Сэмом к себе на обед в честь Дня благодарения (или, в интерпретации Лекса, «Дружбодарения»), но когда я сказала, что обычно отмечаю этот праздник вместе с Нейтаном и Дженной, пригласил и их тоже.

– Вообще-то не ношу, – ответил Лекс. – Это смарт-очки. Опытный образец – разработка одного из членов клуба. Нравится?

– Огонь! – воскликнул Нейтан, чье восхищение Лексом не угасло за долгие годы знакомства. – А что конкретно они делают?

– Проще сказать, чего они не делают, – улыбнулся Лекс и едва заметно кивнул. – Как приготовить идеальную индейку. – Его зрачки забегали вверх-вниз. – Мне выдали кучу рецептов, – сказал он и снова кивнул, на этот раз дважды. – Так, пожалуй, выберем рецепт Рейчел Рэй. Как зажарить индейку во фритюре. – Еще один кивок. – Теперь посмотрим видео. Приветик, Рейчел, классно выглядишь!

– Полный улет! – сказал Нейтан.

– А может, твои очки еще и духовку включат, и вина нам нальют? – спросила я.

– Этого они не умеют – пока. Кстати! Спасибо, что напомнила. Кому шампанского?

Лекс продолжал искать идеальный рецепт, Нейтан – сыпать восторгами, а я решила осмотреть квартиру.

Я никогда не бывала здесь раньше – по крайней мере, в реальной жизни, – хотя когда-то могла часами разглядывать фото, которые Лекс размещал в соцсетях. Раздвигая пальцами экран, увеличивала изображение, чтобы увидеть мельчайшие детали повседневной жизни босса: названия брендов на бутылках из его коллекции винтажного алкоголя, картины на стенах. Я представляла, как мы сидим, развалившись, на угловом диване под картиной с изображением цветных пятен и вращаем с зажмуренными глазами антикварные глобусы, останавливая их пальцем – «Куда поедем в следующий отпуск? Патагония? Португалия?». Конечно, я давно уже не занималась такими глупостями. С тех пор как встретила Сэма. Но теперь, попав сюда, вновь ощутила знакомое любопытство.

Убедившись, что Лекс и Нейтан все еще поглощены на кухне чудо-гаджетом, я заглянула в хозяйскую спальню. Огромная двуспальная кровать застелена покрывалом в серо-черную полоску. В изголовье аккуратно выстроены в ряд уголками кверху три одноцветные подушки.

– Привет! – раздался чей-то голос.

Я попятилась. Из прилегающей к спальне ванной вышла миниатюрная блондинка с мелированным каре.

– Я Кристин, – сказала она. – А ты, наверное, Стиви?

– Да. Извини, что…

– С Днем благодарения! Я просто переодевалась. Ходила утром на пилатес.

– Неужели кто-то ведет занятия в День благодарения?

– У меня персональный тренер. Я дала ему взятку капкейками.

– Понятно.

– Лекс столько о тебе рассказывал! – продолжала Кристин. – Очень рада, что мы наконец познакомились. Мои родители ужасно недовольны, что я осталась в городе на праздник. Зато приеду на Рождество. Надеюсь уломать Лекса поехать со мной. А ты не планируешь вернуться в Англию?

– Не в этом году, – ответила я и, не зная, что еще сказать (настолько шокировало меня ее присутствие, само ее существование), добавила: – Извини, могу я воспользоваться ванной комнатой?

Каждая черточка моего лица в запотевшем зеркале выражала потрясение. «Стиви, ты офигенная, – часто говорил Сэм, – я думаю об этом всякий раз, когда тебя вижу». Но по сравнению с Кристин я выглядела как жалкая карикатура. Я открыла шкафчик. Противозачаточные таблетки. Я резко захлопнула дверцу, надеясь, что никто не услышал.

И попыталась напомнить себе, что моя жизнь кардинально улучшилась с тех пор, как Лекс познакомил меня с Сэмом: словно предыдущие три года в Нью-Йорке были