Гнездование - Рошен О'Доннелл

меньше. Наблюдая за ней, Киара затаила дыхание. Теперь она понимает, что ее никогда особенно не интересовало, как женщина умещается в коробку. Ее интересовало только то, как она сама себя из этой коробки вытаскивает.

V

На ощупь, по Брайлю

Весна 2019 года

30

После недолгого разговора Оливер отдает Киаре ключи и говорит: «Удачи, дорогая». А потом оставляет ее одну в новом доме. Киара оборачивается и ловит свое отражение в полный рост в зеркале возле входной двери. В номере сто двадцать четыре нет таких зеркал. Она уже и не помнит, когда видела свое отражение в полный рост. Маленькое лицо. Голубые глаза с темной окантовкой. Розовая флисовая толстовка, которая давно свое отслужила. На лице написан ужас.

Она заходит в пустую гостиную так осторожно, будто ступает по тонкому льду, и встает по центру. Она медлит. Сама не знает, чего ждет, пока это чувство не приходит само. Безмятежность. Покой.

Дыша размереннее, Киара идет в прихожую, затем на кухню. Там она останавливается и слушает урчание холодильника. Оглядывает стиральную машину, опущенные жалюзи, красную плитку. Дом принимает ее в теплые, уверенные объятия. Круглый белый столик в столовой обещает смех и беспечную болтовню за чашкой чая.

В ней рождается желание отдраить здесь все до блеска. Потребность раскрыть все ставни в ночную тьму, протереть пыльные рамы, столешницы, постелить на пол коврики. Желание, которому невозможно сопротивляться. Это все равно что потребность поправить на голове осевшие хвостики или заправить в штанишки футболки, чтобы уберечь белые детские животики от холода.

Вернувшись в гостиную, она представляет, как кладет торфяной брикет на пустую решетку и смотрит, как занимается огонь. Образы проносятся в ее голове, теряясь в темноте залитого дождем сада. Ей не верится, что им можно здесь жить. Не верится, что ей можно делать здесь все, что захочется.

Новая жизнь. Жизнь, которая кажется нереальной.

Чего же еще ждать? Нужно вернуться за детьми, начать сборы. Киара открывает входную дверь и смотрит в дождливую ночь. Хилое деревце рябины обмотано гирляндой не по сезону. Наверное, ее забыли снять. Стоя на деревянном крыльце под крышей, Киара чувствует нежное, оберегающее присутствие дома за спиной, словно надежную руку на плече.

Она выключает свет в прихожей, запирает дверь. Ключ на ладони такой настоящий. Холодный, весомый. Киара кладет его к себе в карман.

– И как? – Кэти в мешковатом худи с надписью «Дублин» прислоняется к дверному косяку номера сто двадцать четыре, складывает руки на груди. – Все получилось?

Люси обнимает маму за коленку. Лайра сидит на кровати, склонившись над смартфоном.

Молодые ребята из номера сто тридцать четыре проходят мимо, здороваются с Киарой. Малыш уже ходит, держась за мамин пальчик. Киара чувствует, как ее заливает румянец. Так нечестно. Почему ей можно отсюда уехать, а им нет? Она вспоминает книжку, которую недавно купила для Софи и Эллы. «Рождество на Эксетер-стрит»: в дом приезжают гости, много гостей, и вскоре они занимают все кровати, ложатся спать на подоконники, в ванну, на гладильную доску, на холодильник, а на последнем развороте огромная картинка дома, до отказа заполненного людьми. У Киары слегка кружится голова, когда она думает о домах-матрешках, внутри которых прячутся другие дома.

Кэти цыкает, как будто прочитала ее мысли.

– Мы все скоро отсюда съедем. Подкопим деньжат и приедем к вам в гости. Там у вас автобус ходит?

– Вроде да.

Их новый дом – в еще не застроенном районе, на самой границе города.

Когда они в последний раз выходят из гостиницы «Эдем», Киара видит женщину, которая входит в лобби с тремя сыновьями. Целлофановые пакеты с одеждой. В руке – письмо.

Нарциссы на газоне кивают головками. Птички переносят туда-сюда тонкие веточки. Тихий микрорайон Клони, со стороны шоссе М3 волнами доносится шум дорожного движения. «Наш новый дом! – кричит Софи. – Как я рада! Он мне нравится! А почему мы сюда переезжаем?» Элла смотрит настороженно, широко раскрыв карие глаза. Ноа сидит у Киары на руках.

Этот недостроенный микрорайон располагается на опушке леса. Деревья возвышаются прямо над домами. Рододендроны с блестящими листьями напоминают тенистые пещеры. За их домом заросли кипарисов, дальше дубы и сосны. Стоя посреди сада, слышишь скрип ветвей на ветру.

Она вынимает из багажника заполненные вещами пакеты для мусора и несет их в дом. Когда она выкладывает игрушки на ковер в гостиной, Софи и Элла прыгают вокруг нее в радостном возбуждении. Все это время они нераспакованные лежали в машине. Некоторые из игрушек девчонки не видели с прошлой весны, с того момента, как они выехали из прежнего дома. Киара смотрит, как Элла тянется к своей игрушечной ферме. Берет пухлыми ручками овечек и коров, спускает их с горки, включает музыку. Чудесный день, чтобы позаботиться о животных!

Сидящий у нее на бедре Ноа радостно дрыгает ногами и размахивает руками. Недавно он обнаружил собственные ступни и теперь постоянно хватается за них и стягивает носочки.

Потом они все вместе поднимаются на второй этаж, и Киара показывает дочерям их детскую. Девочки скачут из комнаты в комнату, открывают и закрывают двери, заглядывают во все шкафы. Потом все они заваливаются на двуспальную кровать. Ноа пора полежать на животике. Он уже уверенно держит головку. Внимательно изучает все вокруг. Софи и Элла перелезают через мамины ноги, как детеныши моржа. Пару минут все лежат в обнимку и молчат. Они в безопасности, в начале новой жизни, в это невозможно поверить. Ощущение, что они в отпуске. Сняли домик с собственной кухней. Песок в прихожей, пляжные полотенца на перилах лестницы, восхищение чужим домом. Ей не по зубам эта новая жизнь. Она платит полную арендную плату, о субсидии даже не заикнулась. Сколько месяцев она так протянет?

Решится ли она на этот шаг? Решится ли?

Счастливая жизнь отныне и навсегда может принимать разные формы. В ее фантазиях она именно такова: трое детей обнимают ее на большой кровати, солнечный свет проникает в комнату через хозяйские занавески. Это счастье. Это начало нового, начало будущего, которое отныне и навсегда. Это мир и покой.

Софи просится вниз. На первом этаже она распахивает дверь во двор, и девчонки выбегают на свежий воздух. В своем новом саду Киара замечает мелькание птичьих крыльев, проблески света. Облака расступаются, и выглядывает солнце. После обеда предметы отбрасывают длинные тени. Покачиваются еловые лапы. Она думает о Поляне в «Возлюбленной»[12]. О священном месте в лесу, где люди танцевали. Раздвинув заросли сорняков в