Сесилия - Фанни Берни

сэр, – произнесла Сесилия, чувствуя, что мужество покидает ее и душой овладевает нежная печаль, – если вы не хотите отказаться от своих намерений, позвольте мне вас больше не задерживать.

– Вы не пожелаете мне доброго пути?

– Да, от всего сердца.

– Тогда прощайте, лучшая из женщин!

Делвил запнулся, и голос его задрожал, а Сесилия, отвернувшись, глубоко вздохнула. Он поймал ее руку и прижал к своим губам.

– Милая, чудная мисс Беверли! Почему, ну почему я должен вас покинуть!

Сесилия отняла руку, и Делвил в величайшем смятении бросился прочь из комнаты. Эти минуты были самыми несчастными в жизни Сесилии. Забывшись в раздумьях и печали, она продолжала сидеть на том же месте и смотреть на дверь, в которую он вышел, однако недолго пребывала в печальной задумчивости. Вернулась леди Онория, и, слушая ее, Сесилия попыталась отвлечься. Однако ее милость была легкомысленна, но не глупа; вскоре она распознала, что заинтересованность мисс Беверли притворная, и, игриво взглянув на нее, заметила:

– Кажется, Мортимер заходил попрощаться?

– Попрощаться? Разве он уехал?

– О нет, у папеньки пропасть неотложных дел. Он не уложится в два часа. Не смотрите же так грустно, сейчас я приведу Мортимера утешать вас.

Она снова упорхнула. Сесилия, будучи не в силах остановить ее, решила, что не выдержит повторного прощания, и, прихватив зонтик, ускользнула в парк. Там, чтобы сбить с толку возможных преследователей, она не пошла своим обычным путем, а направилась к густому безлюдному лесу и отдалилась от дома более чем на две мили. Рядом трусил Фидель, который теперь всегда сопровождал ее. Оказавшись наконец в уединенном месте, Сесилия села под деревом и, дав выход своим давно сдерживаемым чувствам, без стеснения разрыдалась.

Глава XI. Терзания

Сесилия оставалась в своем тихом уголке, счастливая по крайней мере своим одиночеством, пока обеденный колокол не позвал ее домой. Войдя в гостиную, где уже собрались остальные, она по выражению лица миссис Делвил поняла, что та провела утро столь же печально.

– Мисс Беверли, – воскликнула леди Онория, не дав ей присесть, – я настаиваю, чтобы сегодня вы заняли мое место. Нельзя позволить вам сидеть у окна при вашей-то простуде. У вас глаза покраснели. Миссис Делвил, лорд Эрнольф, разве не так?

Миссис Делвил, участливо разглядывавшая Сесилию, притворилась, будто поняла слова леди Онории буквально, и сказала:

– Вы и впрямь жестоко простужены, моя милая. Надвиньте шляпку на глаза, а после обеда промойте их розовой водой.

Сесилия поняла ее намерение и, преисполненная благодарности, не стала больше отрицать насморк. Леди Онория немного погодя добавила:

– Так это из-за насморка вы на все утро бросили меня одну, предпочтя тет-а-тет со своим любимцем?

Все изумленно воззрились на Сесилию, и она серьезно заявила, что была одна.

– Разве ваш сердечный друг был не с вами? У мисс Беверли два товарища: я и Фидель. Но Фидель был с нею все утро, и она не позволила мне присутствовать при этой встрече. Сдается мне, ей надо было сообщить ему нечто секретное о поездке его хозяина.

– Что за чепуха? – воскликнула миссис Делвил и добавила, обращаясь к слугам: – Разве Фидель не уехал с моим сыном?

– Нет, сударыня, мистер Мортимер о нем не спрашивал.

– Весьма странно. Раньше он никогда не уезжал без собаки.

– Если б он забрал Фиделя, – заявила леди Онория, – что стала бы делать бедная мисс Беверли? Ведь у нее здесь нет друзей кроме него и меня. Правда, его привечают намного больше, и хорошо, если я в один прекрасный день не отравлю его из мести.

Сесилия принужденно засмеялась, а миссис Делвил, очевидно сочувствовавшая ей, вскоре сменила тему.

Остаток этого дня и каждый час двух последующих Сесилия провела в унылой скованности. Веселость леди Онории утратила для нее привлекательность, и даже доброта хозяйки дома скорее огорчала, чем радовала ее. На третий день прибыли письма из Бристоля, но утешения они не принесли: Мортимер написал бодрое послание, однако его отец сообщал, что лихорадка, кажется, грозит вернуться. Миссис Делвил встревожилась, да и Сесилии все труднее было выглядеть неунывающей и бодрой. Так прошла неделя, в течение которой вести из Бристоля день ото дня становились все хуже. Миссис Делвил боролась с горячим желанием самой отправиться туда и, полушутя, полусерьезно, предлагала остальным сопровождать ее. Однако визит леди Онории почти закончился, отец намеревался через несколько дней прислать за нею. Миссис Делвил охотно согласилась отложить свое путешествие, но написала в Бристоль, что вскоре прибудет туда в обществе обоих лордов, которые настояли на том, чтобы сопровождать ее.

Миссис Делвил явно не хотела брать мисс Беверли с собой. Все, что Сесилия смогла придумать, чтобы выйти из неприятного положения, это просить позволения немедленно навестить в Суффолке свою старую подругу миссис Чарльтон. Приняв такое решение, она тут же разыскала миссис Делвил.

– У меня есть давняя приятельница, сударыня, – заговорила Сесилия, торопясь выложить все как на духу, – с которой я не видалась много месяцев. Поскольку мое здоровье не требует поездки в Бристоль, полагаю, я смогу воспользоваться предстоящей возможностью и посетить миссис Чарльтон?

Миссис Делвил некоторое время молча смотрела на нее, а затем пылко обняла:

– Славная Сесилия! Да, вы именно такая, какой я вас и представляю! Добрая, рассудительная, деликатная и вместе с тем благородная! Не знаю, как расстаться с вами, – но поступайте, как вам угодно. Уверена, это будет правильно.

Сесилия поспешила написать миссис Чарльтон, чтобы подготовить ее к своему приезду.

Мортимер же попросил матушку захватить с собой Фиделя, которого, как на грех, забыл дома. Леди Онория, присутствовавшая при том, как миссис Делвил упомянула о поручении сына, взглянула на Сесилию.

– Мисс Беверли, не позволяйте его забирать, – шепнула она.

– Почему?

– Будет намного лучше, если вы тайком увезете его в Суффолк.

– Скорее я увезу в Суффолк здешнее столовое серебро, – возразила Сесилия, – это представляется мне меньшим преступлением.

Затем она немедленно начала готовиться к отъезду, не преминув заметить, что огорчила этим лорда Эрнольфа, о котором теперь желала поговорить с нею сама миссис Делвил.

– Скажите мне прямо, мисс Беверли, – спросила она, – что вы думаете о лорде Дерфорде?

– Я думаю о нем так мало, сударыня, – ответила та, – что многого сказать не смогу.

– Я полагаю точно так же, хотя милорд Эрнольф долго упрашивал меня замолвить словечко за сына. На мой взгляд, подобный брак слишком унизителен для вас, чтобы его навязывать.

Эти слова очень обрадовали Сесилию, но миссис Делвил добавила:

– Есть только одна причина, которая делает этот союз желательным. Его титул.

– Титул? Но у меня нет таких притязаний.

– Нет,