Гори - Анастасия Мандрова

– Ты боишься. Боишься того, что он может сделать с тобой. Но он ничего не сделает. Я не допущу! Мы не допустим! – Ваня провел рукой по волосам и пробормотал. – Нужно было сразу…

В этот миг зашумела посудомоечная машина, и я не расслышала Ваню.

– Что ты сказал? – вкрадчиво спросила я.

– Когда ты мне рассказала об этом фотографе, я хотел отомстить и помочь другим девушкам не оказаться в этой беде. Я нашел информацию о нем, мне пришлось рассказать отцу о твоей истории, чтобы нам помогли нужные люди вытащить всю правду о нем. Но у этого… – из губ Вани впервые вырвалось красноречивое ругательство, – и правда огромные связи. А кроме того, никаких слухов о насилии про него не ходит.

– Почему ты мне не говорил об этом?

– Зачем? – пожал плечами Ваня. – Мне все равно ничего не удалось сделать.

– Но ты пытался. Спасибо.

– Мне кажется, то, что было в кафе,просто совпадение. Вряд ли он захочет подставлять себя под подозрение. Так что, давай не будем думать об этом? Слишком много чести.

– Хорошо.

Ваня мне врал. Во всем. Я это видела по его взгляду, который он старательно отводил от меня. Чувство беспокойства вновь проснулось во мне. Ваня что-то не договаривал? И почему мне уже не хотелось знать об этом? Я так устала от своих страхов, с которыми было бессмысленно бороться. Они были во мне, и пока был жив он, они всегда будут обволакивать меня своим холодом и тьмой. Так, стоило ли с этим бороться, когда уже было потрачено столько сил впустую?

Я посмотрела на Ваню, водящего по моей ладошке пальцем, но находящимся где-то далеко от меня. А я хотела, чтобы он смотрел на меня во все глаза и видел не мрак, а солнце. Да, ради него стоило попытаться бороться до конца. И я смогу. Через тернии к звездам. Я коснулась свободной рукой моего серебряного ангела, дарящего надежду и свет, и защищавшего меня ото всей темноты, и вдруг поняла, кто защищает меня на самом деле. Я положила голову на плечо моего защитника и тихо произнесла:

– Я справлюсь.

– Я знаю.

Темнота, клубящаяся возле меня, вздохнула.

Во время съемок для рекламы модной молодежной бижутерии я поняла, почему моя мама разрешала мне все, что бы я ни попросила. Мне нужно было сниматься почти обнаженной, прикрытой лишь небольшими, искусственно состаренными кусочками ткани. И моя мама наверняка знала об этом условии. Как объяснила нам дизайнер, так она видела концепцию своих украшений. Среди нищеты и грязи должны были сиять ее крупные браслеты и серьги. На таком контрасте ничего не оставалось, что смотреть на красоту камней и огранок, потому что больше ничего красивого здесь не было. Кроме моделей. Мое лицо и тело испачкали глиной, глаза выглядели так, как будто были подведены углем, а волосы приобрели сероватый оттенок. Вторая девочка, которая внешне выглядела полной моей противоположностью, смуглая брюнетка с карими глазами, была в похожем образе. Вместе мы позировали на зеленом фоне экрана, который впоследствии, когда в дело вступят современные технологии, должен был выполнять роль горы. И наши позы выглядели довольно фривольно.

Моей напарнице было восемнадцать лет, хотя выглядела она несколько старше. Ее звали Викой. И она уже участвовала в показах не только в России. Ее агент говорил, что она пойдет далеко и повторит славу Ирины Шейк. Может, поэтому от Вики шла эта особенная горделивость и обособленность, которая характерна для моделей, которые в свои молодые годы добились славы, о которой другие только мечтали. Я видела, как смотрела на свою тезку моя мама, и от этого взгляда хотелось зажмуриться, потому что в ее глазах я видела зависть и восторг. Я видела все то, чем была обделена, ведь моя мама всегда была недовольна мной. И все это доставалось какой-то заносчивой девчонке, не знающей ничего, кроме отличной походки на подиуме и правильного взгляда на камеру. Поговорить нам было не о чем. По крайней мере мне так казалось. Нам дали перерыв, пока ставили новый свет. И мы, устроившись за небольшим столиком в углу этого огромного зала, пили воду. На столе были и закуски, но мы не ели, хотя ощущение голода не покидало меня еще с утра. Еще чуть-чуть и я вполне могла упасть в обморок, потому что пресловутые мошки уже кружили перед глазами при резких движениях. Но съесть я ничего не могла, Вика была худее меня, а это действовало так же подавляюще, как и взгляды мамы с диванчика около входа.

– Твоя мама очень красивая, у тебя хорошая генетика, – сказала Вика, вертя бутылку воды в руках. – Моя мама стала толстой после того, как родила моего младшего брата. А это значит, что мне нельзя рожать.

– Что за глупости? У каждого все происходит по-разному.

– Я дохуделась до того, что у меня почти пропали месячные. Вряд ли я вообще буду способна иметь детей, – хмыкнула девушка, и заметив мой удивленный взгляд, продолжила. – Зато все мужчины мира у моих ног. Каждый раз, когда какие-то отношения заканчиваются, вместо слез, я вспоминаю, что очень многие хотят быть со мной, одаривать меня подарками, возить в путешествия и любить. Вот ты с кем сейчас?

– Я… со своим одноклассником встречаюсь.

– Не очень хороший выбор, – Вика скривилась. – Нужно брать постарше. И побогаче. Так, чтобы ты не знала отказа во многих вещах. Ты красивая девушка, Аня. Нужно искать того, кто сможет обеспечить тебе такую же красивую жизнь, как и ты сама.

– Но я люблю его. Не в деньгах счастье! – возразила я, сама скривившись от этой банальной, но слишком верной для меня фразы.

– В этом ты не права. Счастье именно в них. Любовь не даст тебе денег на дорогое лечение от рака твоему отцу, на новую машину, когда старую угнали, на дом, в котором будет жить вся твоя семья, в конце концов, на уверенность в завтрашнем дне. Продавайся, пока ты молода и красива. Ведь и это когда-нибудь уйдет.

– Мы не товар, чтобы продаваться.

– Ошибаешься. – Вика посмотрела на меня снисходительно. – Мы все продаемся рано или поздно.

Она взяла с тарелки бутерброд с сыром и быстро и жадно его съела. Потом она встала, стряхнув крошки со своей груди, и пошла в туалет, оставив меня с противоречивыми мыслями о ней. Я знала девушек, у которых были богатые покровители, но так явно никто об