Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

Матросы не знают историю даже своего крейсера, им не известно, что в ХІХ веке был на российском флоте корвет «Суворов», который совершил кругосветное плавание, и что в начале ХХ века в Цусимском сражении участвовал броненосец «Князь Суворов». Сам Вадим ничего бы не ведал о «Суворовых», не прочитай о судьбах одноименных кораблей в тетрадке дотошного Матроскина.

Даже имеющиеся знания, полученные до прихода на корабль, зачастую оказываются на борту никому не нужными. Да, учат будущих матросов в гражданских школах ДОССАФ, во время прохождения курса молодого матроса в экипаже и в учебке. Но нет никакой связи между количеством готовящихся специалистов и потребностями экипажей: связист попадает в подразделение дальномерщиков, радиометрист – к кочегарам, комендор – к штурманам. Огромные государственные деньги, выделенные на подготовку военных специалистов, выбрасываются впустую.

Белаш подумал о том, что, если бы была правильная отчетность, то давно бы высшее командование обратило внимание на творящееся на кораблях. Но «наверх» всегда уходят «нужные» рапорты. На корабле скрывают все недочеты и всячески приукрашивают действительность, приписывают, «округляют» в нужную сторону. Врут и по поводу отсутствия неуставных отношений, и по поводу перевыполнения повышенных социалистических обязательств, и по поводу успешного решения боевых задач.

Командование корабля врет по-крупному – в своих отчетах штабному начальству. По мелочам – обманывает матросов. «Большой зам» – самый политически, идеологически и морально авторитетный человек на корабле, – пообещал образцовому кубрику цветной телевизор. Все подразделения честно соревновались: кому ж не хотелось заиметь такую технику, чтоб и фильмы, и передачи во всей яркости смотреть. Дальномерщики-визирщики две недели чистили, красили свое жилое помещение и выиграли-таки конкурс. Телевизор был привезен на корабль, но поставлен… в офицерской кают-кампании. Как после этого было верить офицерскому слову, слову политработника, слову коммуниста?

Вадим не сомневался, что так было не всегда. Но когда началась эта разруха на флоте? После победы над фашистами и японцами, когда с крейсеров и эсминцев ушли боевые матросы и офицеры? В эпоху генсека Хрущева, пустившего на переплав лучшие корабли флота и распустившего их экипажи? Или все-таки только в нынешнюю эпоху, когда все вокруг берут на себя повышенные социалистические обязательства и рапортуют об их успешном выполнении вне зависимости от результатов? Но когда бы это ни началось, результат сегодняшнего положения дел на флоте неутешителен: реальность заменяется липовыми отчетами на бумаге…

Обдумывая все снова и снова, Белаш не мог взять в голову, как этот корабль до сих пор еще не утонул, не взорвался? Каким образом ему удается держать правильный курс и попадать в цель на большинстве стрельб? Неужели такой большой запас прочности заложен в этом крейсере? Он так устроен, так организован, что банде разгильдяев и очковтирателей сложно его потопить, сложно промахнуться, стреляя из его орудий? Вадим вздохнул: разве можно гордиться таким жалким флотом, и, наверняка, такой же жалкой армией? Поэтому граждане страны в большей степени и не гордятся своими военными, обычно жалеют их: «Бедный солдатик… Бедный матросик…»

Белаш вздрогнул от пришедшей в голову мысли: «Никакие враги не сделали столько для снижения боеготовности, как собственные руководители, посеявшие годковщину…» Он повернул шею, показалось, что чувствует на себе чей-то взгляд. Но нет: никто на Вадима не смотрел. Особист, который еще не имел в своем распоряжении аппаратуры, читающий мысли матросов, наверняка, спал. Давил подушку и его «партийный порученец» Слепа.

Подумав о Морозове, Белаш вспомнил, как в один из дней обсуждал творящийся на корабле бардак со своими товарищами в КДП. Пасько жал плечами:

– «Делаш», так ты и всю страну поменять захочешь.

Старик тут же подкинул другую мысль:

– Ну, поменяешь, а вдруг еще хуже станет?

Шуша махнул рукой:

– Все это не нами зроблено и не нам менять.

Нет, Вадим был уверен, что нужно внести дополнения в устав и добиться выполнения этого документа. Нужно изменить всю военную систему: сделать так, чтобы флот был боеспособен и управляем по уставу, а не по «годковщине». Но что он – недоученный геодезист, простой старшина первой статьи, – может сделать со всем флотом, с целой военной системой? Этот вопрос мучил Белаша несколько месяцев, пока после очередного обсуждения темы управления выход не подсказал Матроскин:

– Я, как уйду на ДМБ, в университет на факультет журналистики буду поступать, продолжу бороться с этим безобразием, так сказать, пером. До службы не смог поступить – баллов не хватило, так что пришлось немного в политехническом институте поучиться. А теперь знаю точно, что мне именно факультет журналистики нужен. И теперь меня не могут не принять: для творческого конкурса имею больше сотни публикаций. А тебе, Вадька, нужно в школу мичманов идти… Да нет, бери выше – в военно-морское училище. Впрочем, тоже нет: пока до адмирала дослужишься, у тебя у самого желание что-либо менять пропадет. Тебе вот что: в гражданский институт надо поступать. В университет на юридический факультет – там как раз законодательством занимаются. Они же ни черта не знают, что здесь у нас творится. А ты все знаешь. Выучишься, получишь полномочия и наладишь все так, как должно быть…

Сначала Белаш отмахнулся:

– Что ты, не сдам я экзамены в институт. После школы и в техникум поступать было не просто. А теперь вообще уже ничего по программе не помню. Три года не видел ни преподавателей, ни учебников…

Но Матроскин привел весомые аргументы:

– Для таких, как мы – уволившихся из вооруженных сил, при каждом вузе есть «рабфак» – подготовительное отделение. Там тебя за год подтянут, и поступать будешь вне конкурса…

Эта мысль Вадима зацепила. Он не хотел возвращаться в нелюбимый геодезический техникум. А после окончания юридического факультета Вадим мог совершить действительное что-то значимое в этой жизни. Он понимал, что, конечно, непросто это – учиться в университете, разбираться в законах. Но Белаш был готов учиться и не сомневался, что его опыт, желания, знания, которые получит, позволят ему разработать рекомендации для перевода вооруженных сил на уставную организацию службы, позволят помочь Родине.

Для поступления в университет Вадим собрал почти все необходимые документы. Осталось только получить характеристику с места прохождения службы. На ней должен поставить подпись «большой зам». Ранее Белаш не сомневался, что положительная характеристика будет подписана – все-таки он не «пролетчик» какой-нибудь. Но теперь все становилось не так просто. Если вмешается особист, то не видать Вадиму нужного документа. А без него Белаша не возьмут на «рабфак». В таком случае придется поступать на общих основаниях вместе со