Крейсер «Суворов» - Александр Ермак

Один из матросов БЧ-7, отчаявшись, подделал телеграмму, в которой сообщалось о том, что у него умер отец. Съездил домой, сказал там родным, что его наградили отпуском за отличное несение службы. Потом продлил свое пребывание в родных пенатах для празднования свадьбы, оформив под нее фиктивный брак. Конечно, после возвращения на «Суворов» все вскрылось – кто-то из «партийных» донес – и матроса перевели в кочегары. И «годки», и «караси» смеялись: очень большое наказание за возможность побывать дома. Каждый бы перевелся в БЧ-5, лишь бы домой съездить. Вот только не каждый поедет к живому отцу на поминки…

Белаш вздохнул, слушая, как шумят за бортом волны: нет у командного состава ни уставного кнута, ни пряника. И те же партия, комсомол никак здесь не выручат. Что они могут сделать? Как в кино, пропесочить на комсомольском собрании? Выговор объявить? Смешно! Никто из борцов за сознательность масс не будет ту же статистику портить. Да и дела у комсомольцев-коммунистов есть поважнее: одно за другим проходят отчетно-выборные собрания, торжественно обсуждаются принятые и выполненные обязательства, новые лозунги и призывы. Матроскин без устали дрочит в «На страже Родины» о славных комсомольских делах:

«Главное, что определяло работу комсомольского бюро подразделения комендоров в прошедшем году, – это исторические решения XXVI съезда КПСС. Именно они и дали тот высокий накал ратной службе комсомольцев, который не ослабевает до сих пор.

Правильная расстановка комсомольского актива позволила комендорам успешно выполнить все огневые упражнения. Именно активисты задавали тон на тренировках и учениях, непосредственно во время выполнения стрельб. А на передовиков стремились равняться и остальные.

Большим подспорьем в работе бюро ВЛКСМ по выполнению поставленных на год задач явился Ленинский зачет «Решения XXVI съезда КПСС – в жизнь!». Практически каждый комсомолец отчитался на собрании или заседании бюро о выполнении личного комплексного плана.

Выступившие в прениях комсомольцы и коммунисты дали объективную оценку основным направлениям в работе комсомольского бюро за отчетный период, внесли ряд существенных критических замечаний.

Отмечая то положительное, что было в работе комсомольского бюро, собравшиеся сосредоточили главное внимание на нерешенных проблемах, поиске неиспользованных резервов. У подразделения есть все возможности для того, чтобы стать передовым на корабле, и только упорный труд, неослабное внимание активистов ко всем вопросам комсомольской жизни помогут успешному выполнению поставленных задач, дадут более яркий накал социалистическому соревнованию по претворению в жизнь исторических решений XXVI съезда КПСС, достойной встрече XIX съезда ВЛКСМ».

Нет, комсомольцев-партийцев неуставные отношения не интересуют. Если объявить выговор какому-нибудь нерадивому матросу по комсомольской линии, то он подотрется этим выговором, а заодно и комсомольским билетом, который ему насильно вручили и который ему не нужен потом для работы ни на заводе, ни в поле. Для многих комсомол – это всего лишь обуза: на скучные собрания ходить, бесплатно на субботниках вкалывать и еще членские взносы платить. Так что не наказывают членов ВЛКСМ, а те в ответ не швыряют за борт свои билеты и не портят статистику комсомольской организации корабля, флотилии и всего флота.

Вадим почесал затылок. Никто не может обеспечить на флоте уставную жизнь: ни офицеры, ни мичманы, ни старшины, ни старшие матросы. Просто нет в распоряжении командования действенных кнутов и пряников – наказаний и поощрений. Ситуацию, к тому же, осложняет и множество других факторов. Одним из них является то, что на командные должности нередко назначают молодых матросов, которые прибыли на корабль после старшинской школы и не имеют авторитета среди уже послуживших матросов. Конечно, более опытные «годки» не слушаются молодых старшин, и поэтому, безусловно, на командные должности должны попадать только уже «нюхавшие порох». Не должно быть такого, когда усатый «годок» пинает, гоняет своего безусого командира. В идеале старшинские должности нужно заполнять мичманами или старшинами-сверхсрочниками, которые старше обычных призывников и по статусу, и по возрасту. Но мичманов не хватает, сверхсрочников же практически нет – какой дурак станет за копейки растрачивать здоровье, – вот и заправляют всем на корабле самые авторитетные, отслужившие две трети срока матросы.

«Годки» – настоящие хозяева корабельной жизни. Единственное, что они выполняют, как положено, так это боевые обязанности. Тут уж никуда не денешься: за отказ последует неминуемая уголовная ответственность – дисбат, зона. Но зато во всем остальном «годки» только на словах подчиняются офицерам. Все посты, все помещения, камбузы, гальюны и даже каюты в отсутствии в них офицеров, контролируются матросами. Ключи от командирских сейфов передаются от приборщика к приборщику по наследству. Так что все вещи каждого офицера в каюте проходят обязательный матросский «досмотр».

Даже секретные посты, куда запрещен вход многим офицерам, запросто посещают земляки и «корефаны». И может быть, поэтому на боевом корабле нет евреев, чеченцев, прибалтов. Дружба дружбой, а служба службой: не доверяет Советская власть некоторым национальностям.

Многое на корабле делается по дружбе, но все-таки следующая самая влиятельная сила после «годков» – это землячество. Родившиеся в одном районе или городе, в одной области или республике поддерживают и молодых матросов, и своих годков в конфликтах между матросами и офицерами. Особенно развито землячество у азиатов и кавказцев. Они всячески проталкивают своих на «теплые» места: в провизию, в пекарню, на камбуз, в прачку. А так как вместо самоустранившихся офицеров пополнение в подразделения набирают сами матросы-«годки», то на «Суворове» сформировались из азиатов и продовольственная служба, и целый третий зенитный артиллерийский дивизион. Его на корабле прозвали «дикая дивизия».

Каким-то образом азиаты и кавказцы получают из дома легкие наркотики: жуют жуткую смесь из табака и куриного помета, курят анашу. Все свободное время кайфуют, трепятся с земляками. Многие за три года русский язык так и не осваивает. Был случай, когда дежурный по кораблю зашел в кубрик, а там дневальный – узбек, который привык, что ему «годы» постоянно кричат: «Дневальный, тащи станок еб. льный!».

Дежурный спрашивает:

– Ваши обязанности?

Дневальный четко отвечает:

– Тащить станок еб. альный…

Ржал и весь кубрик, и даже сам дежурный по кораблю лицо в сторону отвернул.

Хотя культурные традиции очень сильно сидят в некоторых народах, но их представители порой все же меняют привычки в новых условиях жизни. Голодные азиаты на военной службе спокойно едят свинину, приговаривая:

– Дома же никто об этом не узнает.

У некоторых кавказских общностей есть деление на мужскую и женскую работу. Но уже в учебке «кавказцы» быстро отвыкают говорить: «Моя пол мыть не будет, это женское занятие».