Тата - Валери Перрен

до Аннеси, Бланш сразу отправилась в комиссариат. Колетт и Ланселот ждали ее на берегу озера. Она решила, что оно напоминает море. Погода в тот день была отличная, весеннее солнце прогревало улицы и отражалось в воде. Колетт покинула Гёньон в субботу, и никто понятия не имел, куда она подевалась.

Бланш назвалась и сообщила о нападении, заявила, что располагает доказательствами. С ней общался инспектор Перре, вполне любезный человек. Бланш отдала ему пакет со свитером и сказала, что кровь на нем наверняка принадлежит Мари Роман, ее матери, на которую 30 декабря 1999 года напал в Аннеси Левгени Судковски, проживавший в Лионе 3, на авеню Маршала Саксонского, 54, на пятом этаже, дверь слева. На вопрос полицейского: «Где я смогу вас найти?» – она ответила, что свяжется с ним сама. «Я вам позвоню. С сегодняшнего дня меня не существует. Этот человек – мой родитель и будет повсюду меня искать, чтобы… наказать».

– Мы можем защитить вас, мадам.

– От него меня никто не защитит.

– Вы должны доверять полиции.

– Я никому не доверяю. Только Колетт.

– Кто такая Колетт?

– Моя единственная подруга.

Бланш попросила инспектора проводить ее в медицинское учреждение, где тайно содержалась ее мать. Она хотела увидеть ее один раз перед тем, как уехать.

– Мне скоро исполнится пятьдесят четыре года, а я ее совсем не помню. Левгени Судковски всегда утверждал, что она умерла. Нас разлучили, когда мне было два года.

Инспектор пообещал все разузнать и назначил встречу в комиссариате на девять часов следующего утра.

Бланш вернулась к Колетт. Они съели по сэндвичу, сидя у воды.

– Ты умеешь плавать?

– Да, Блэз меня научил.

– Тот парень из старшего класса, который всегда защищал тебя в школе!

Они переночевали в маленьком гостевом доме на окраине города. Утром позавтракали – Колетт впервые попробовала савойское фондю[59]. Долго гуляли и через два дня фантастического покоя и счастья решили, что больше не расстанутся. Люди часто говорят о том, кого любят: «С ним я бы поехал в отпуск…» Невозможно объяснить, почему люди сближаются. За два дня в Аннеси Колетт решила, что продаст сапожную мастерскую и надолго «отправится в отпуск» с Бланш.

23

9 ноября 2010

Она знает, что он здесь, что он нашел ее. Она чувствует его присутствие, чувствует, что он приближается, поднимается по ступеням, крадется к ней, как зверь, учуявший запах добычи, по следу которой долго бежал и наконец загнал. Она знает, что он в конце концов толкнет дверь и войдет, но впервые его не боится. Когда он окажется в комнате, она будет далеко. Там, где он больше не сможет ее мучить. Ни в этой жизни, ни в следующих. Мари Роман засыпает с фотографией дочери в руках. Мари хочется, чтобы вернулась Аньес. Она бы ей рассказала, что долго жила на складе книжного магазина, а в 1990-м уехала из Салланша в Таллуар и поселилась в небольшом доме. В нескольких километрах от озера Аннеси. Сестра нашла ей квартиру – сняла на имя Жанны Монс. Мари был шестьдесят один год, и она ни на мгновение не ослабляла бдительности. Девять лет она держала свой ужас на расстоянии и всегда думала о дочери. Живет ли она во Франции? Есть у нее дети? Любящий муж? Сестра попросила приятеля-жандарма поискать Бланш, но тот не преуспел: след потерялся после продажи цирка в 1970-м. Ее как будто не существовало. На ее имя не выдавалось свидетельство о смерти, ей не присваивали номер социального страхования, она не имела почтового адреса, ни на кого не работала. Мари категорически запретила подавать дочь в розыск: если она сумела вырваться из когтей чудовища, это может подвергнуть ее жизнь опасности.

Девять лет почти нормального существования. Так в изгнании иногда наступает передышка от боли, причиненной ужасом. Она выходила только за покупками и всегда вместе с Жанной. Иногда они купались в озере, и эти дни для Мари были лучшими в жизни. А 3 октября 1999 года она, сама того не ведая, пересеклась на тротуаре с Виктором Соша. Они встречались не раз – сорок лет назад. Но как бы она узнала этого человечка с некрасивым лицом? Его внимание привлекла ее манера держаться. Нечто-неизвестно-что, показавшееся знакомым. Возможно, посадка головы. Он терпеть не мог стариков и боялся старости. А эта женщина притянула взгляд. Неграмотный Виктор Соша был потрясающим физиономистом, природа наделила его чутьем на детали и звериным умением ориентироваться в пространстве. Она постарела, но не изменилась. Та же походка, тот же силуэт, то же лицо.

В другой жизни он бы душу продал за нее, но красавица была женщиной психопата, а потому неприкасаемой. Соша не знал человека более жестокого, чем Судковски. Этот зверь ничего не боялся. А потом исчезла его жена. Ходили слухи, что циркач убил Мари, но потом выяснилось, что он сам много лет разыскивает ее. Желание найти женщину превратилось в манию, он сулил огромные вознаграждения за любую информацию.

Ее звали Мари, Соша в этом не сомневался. Как Пречистую Деву, которой каждый вечер молилась в Варшаве его мать. И он крикнул – не раздумывая, воззвал, – но не к ней, а в пространство: «Мари!»

Она обернулась. И быстро пошла прочь. Соша преследовал ее на расстоянии и мысленно занес в память адрес: белый пятиэтажный дом, примыкающий к булочной с желтым фасадом. Рядом, в сквере, росла десятиметровая приморская сосна.

Он не колебался. Знал, что, предупредив Судковски, подписывает женщине смертный приговор, но жалости не испытывал. Ни капли. Когда-то давно она смотрела сквозь него, а теперь он держит в руках ее судьбу.

Имелась одна досадная помеха: Соша не должен был оказаться в Таллуаре. Накануне один тип из Юрматта[60] предложил ему пятьсот штук за легкую работенку: «Отличный товар. 800 километров туда-обратно. Поедем через Бале[61]. Мой напарник приболел. Сядешь за руль».

После Эльзаса Соша понадобились недели, чтобы добраться до Судковски: у того не было телефона. В конце декабря один тип из Броне передал информацию лично Судковски. «Тебя ищет Виктор Соша, и это срочно». Тот позвонил и отправился проверить информацию. В 15:00 он был у ее дома. Ему не понадобилось ни карабкаться в ночи по балконам, ни взламывать дверь. Он позвонил, и Мари открыла, он успел вставить ногу в щель, а она, бледная как смерть, не смогла позвать на помощь. Полчаса спустя, покидая квартиру, он был уверен, что убил ее.

После первого удара ножом