Блуждающий нерв. Руководство по избавлению от тревоги и восстановлению нервной системы - Стэнли Розенберг

Список фобий в «Википедии», в котором указано, что он неполон, и читателям предлагается его пополнять, включает в себя 23 названия на одну только букву «А». Уже этого достаточно, чтобы понять, насколько распространена эта проблема, и возникает впечатление, что тревожную реакцию может вызвать буквально что угодно.

Чтобы лучше понять что-либо, мы обычно классифицируем это и даем ему имя. Но вместо того чтобы считать, что аблутофобия (боязнь мытья) чем-то фундаментально отличается, например, от акустикофобии (боязни шума), не полезнее ли будет отвлечься от триггеров и попытаться разобраться в физиологической активности автономной нервной системы во всех случаях фобии?

Вы можете помочь людям с фобией, если дадите им возможность вернуться из состояния страха в состояние социальной вовлеченности, воспользовавшись базовым упражнением (см. вторую часть книги). Это может быть примерно похоже на то, что делают родители, когда обнимают детей и держат их, пока те не успокаиваются и не чувствуют себя снова в безопасности.

Физический контакт между родителями и детьми – это нормально, но вот в работе профессиональных психологов физический контакт запрещен. Соответственно, терапевту нужно найти другой способ помочь клиенту почувствовать себя в безопасности, и базовое упражнение может в данном случае стать идеальным решением.

Антисоциальное поведение и домашнее насилие

Большинство считает нормальное человеческое поведение выражением позитивных общественных ценностей. Но вот если человек не вовлечен в общество, другим зачастую трудно понять его поведение.

Некоторые люди, ведущие себя агрессивно, даже не задумываются о том, что с ними что-то не так; они уверены, что причина (или оправдание) их поведению – кто-то другой. Иными словами, агрессивные люди считают свое поведение естественной реакцией: «Он сам напросился». Они могут даже искренне считать, что помогают другому: «Иначе она ничему не научится».

Возможно, нам трудно понять, почему нормальные с виду люди совершают насильственные преступления. Наблюдая за их действиями, мы можем сделать вывод, что им не хватает эмпатии, но это не объясняет нам, что происходит в их голове. Что ими движет? Территориальные инстинкты, власть, деньги, секс, ревность, может быть, отчуждение? Или это просто какое-то неприятное чувство, которое становится все сильнее, а потом взрывается, словно бомба, вызывая антисоциальное поведение? Многие насильственные преступления – непредумышленные.

Я слышал по датскому радио интервью бывшего заключенного. Он почти всю взрослую жизнь провел в тюрьме за разные преступления, в том числе за несколько ограблений банков. В очередной раз выйдя из тюрьмы, он присоединился к программе добровольной реабилитации, включавшей в себя йогу, медитацию и дыхательные упражнения, и сказал, что эта программа помогла ему контролировать свои эмоции и действия.

Когда ведущий спросил, сожалеет ли он о последствиях своих действий для жертв, он ответил, что нет, – по крайней мере, не сожалел, когда совершал преступления. «На войне, – сказал он, – у вражеских солдат нет лиц». Лишь после того как он отошел от преступной жизни и прошел реабилитационную программу, он начал задумываться о других людях.

У преступника, совершающего насильственное преступление, может быть рациональный мотив, понятный другим людям, а может и не быть, но тем не менее он все равно входит в психофизиологическое состояние «бороться или бежать», которое движет его действиями.

«ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ» СОВЕРШАЕТ ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Молодой человек поступил на службу в армию, чтобы служить своей стране, и получил боевую подготовку. Еще он узнал правила поведения солдат в зоне боевых действий, описанные Женевской конвенцией: запрещены пытки, убийства гражданских лиц, изнасилования и воровство.

Практически все солдаты придерживаются этих правил, но иногда все идет совсем по-другому. Во время обычного патруля лучшего друга этого молодого солдата убил вражеский снайпер. Затем еще несколько его друзей были ранены или убиты, подорвавшись на бомбе, заложенной на обочине. После этого солдат сломался. Совершенно неуправляемый, он захватил в плен нескольких мирных жителей, связал их, изнасиловал одну из женщин на глазах всей семьи, а потом всех их убил. Его отдали под военный трибунал, признали виновным и приговорили к длительному тюремному заключению.

Родители и друзья на родине были шокированы. Они поверить не могли, что он способен на что-то такое: «Он был таким милым парнем, из хорошей семьи». «Это совсем на него не похоже». «Он всегда был позитивным, щедрым и дружелюбным, когда рос». Отдельные эпизоды агрессии в отношении других людей или их имущества называются «расстройством прерывистой вспыльчивости». Люди обычно говорят, что вспышке агрессии предшествовало чувство напряжения или возбуждения. С точки зрения вегетативной нервной системы, расстройство прерывистой вспыльчивости – это крайняя форма состояния «мобилизация со страхом». Как и тревожность, оно приводит к неконтролируемой реакции «бороться или бежать».

Об отдельных проявлениях расстройства прерывистой вспыльчивости часто рассказывают в новостях: расстрелы детей и учителей в начальной школе, взрывы церквей, террористы-смертники. Мы смотрим репортажи, удивляемся и говорим себе, что не можем понять, как вообще кто-то может так поступить с другими.

Поведение преступника не кажется оправданным; вспышка насилия совершенно не пропорциональна никаким провокациям. Если вы спросите преступника, почему он совершил преступление, он, возможно, даже не сможет ответить, а если и ответит, то его слова покажутся бессмыслицей. Он может сказать, что сразу после этого почувствовал сильнейшее облегчение. Однако облегчение обычно длится недолго, и, когда напряжение снова нарастает, могут последовать и новые эпизоды.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ: ПРОДОЛЖАЮЩЕЕСЯ ДОМАШНЕЕ НАСИЛИЕ

Домашнее насилие – это совсем не то же самое, что сразиться с врагом на войне или стать жертвой случайного преступника на улице. Некоторые люди становятся жертвами домашнего насилия просто потому, что прежние любовные отношения дают трещину.

Давайте поговорим не о насильнике, а о жертве. Мужчину и женщину влечет друг к другу, они проводят вместе все больше времени, в конце концов, съезжаются и заводят семью. Она чувствует себя с ним в безопасности, может быть, даже считает его своим заступником. А потом он однажды срывается и бьет ее. Она изумлена, шокирована и начинает плакать.

Когда все успокаивается, он обнимает ее и просит прощения. Она просит его обещать, что он больше никогда так не сделает, и он обещает. Вскоре они забывают об этом происшествии. Поначалу она относится к нему с опаской, но он, похоже, действительно успокоился. Жизнь продолжается нормально – точнее, почти нормально.

Однажды ни с того ни с сего он, разозлившись, снова бьет ее. Она не только страдает от физической боли, но и чувствует себя в опасности. Успокоившись, он говорит, что раскаивается. Они снова целуются и мирятся, но этот цикл