Танец времени - Эрик Флинт

К сожалению, ему, вероятно, не удалось уничтожить самого монстра. Но если Кунгас был прав, Велисарий ждал, чтобы наброситься на существо где-то ниже по течению Ганга. Он бы убил монстра, если бы тот уже истекал кровью.

* * *

- Еще одна великолепная речь, - одобрительно сказал Джеймал.

Сидевший рядом с ним Удай Сингх кивнул.

- Я знал - я вспомнил, - что твой хинди превосходен. Но я не знал, что ты еще и оратор.

Велисарий взглянул на людей, ехавших рядом с ним. За дни тяжелых переходов с тех пор, как они покинули Аджмер, в поведении Джеймала по отношению к римскому полководцу произошли неуловимые изменения. Удая Сингха тоже.

Вначале они оба вели себя чопорно и корректно. Их новый император и Рана Шанга приказали им передать раджпутов под командование Велисария, и они послушно и энергично выполнили это. Но было достаточно ясно, что под вежливой поверхностью скрывалась некоторая враждебность.

Велисарий задавался этим вопросом. Он нашел это удивительным. Верно, они были врагами до самого недавнего времени. Но столкновения между армией Велисария и Дамодары были доблестными действиями, безусловно, по стандартам войны малва. Он не думал, что теперь, когда они стали союзниками, у них останутся какие-то настоящие обиды. Определенно, не было никаких признаков личной враждебности ни со стороны самого Дамодары, ни со стороны Раны Шанги, когда Велисарий встретился с ними для переговоров в разгар их кампании в Персии.

Теперь, когда резкий темп, который римский полководец задавал своей раджпутской армии, привел их к Ямуне в тридцати милях к северу от Матхуры, враждебность, казалось, исчезла.

Велисарий повел двадцатитысячную армию в поход длиной более двухсот миль за девять дней - то, чем раджпуты будут хвастаться из поколения в поколение.

Но он не думал, что только этот подвиг стал причиной перемен, не говоря уже о вдохновляющих речах, которые он произносил на этом пути. Джаймал и Удай Сингх оба были хорошо образованы. Их восхваление его риторики имело привкус эстетов, а не солдат.

Марш был безжалостным и суровым. Безжалостным по отношению ко всем. Покалеченные лошади остались позади, раненые люди остались позади, а поля, через которые они проезжали, были разграблены и лишены всего съедобного как для человека, так и для лошади. В деревнях тоже, поскольку в это время года большая часть продовольствия хранилась на складе.

В отношении крестьянства не было зверств как таковых. Но вряд ли это имело значение. Эти бедняки жили на грани существования. Лишившись запасов продовольствия, от которых они зависели до следующего урожая, многие из них умерли бы. Если не от голода в своих маленьких деревнях, то от болезней и незащищенности после того, как они в отчаянии вышли на дороги, чтобы найти убежище в другом месте.

Если бы война была выиграна быстро, Велисарий убедил бы Дамодару отправить помощь в этот район. Но не было никакого способа узнать, произойдет ли это когда-нибудь. Несмотря на эту неуверенность, Велисарий приказал это сделать. В жизни, которая видела много жестоких действий, включая резню во время восстания Ника, он думал, что это, возможно, самая жестокая вещь, которую он когда-либо совершал.

И... скрытый гнев Джаймала и Удай Сингха угасал с каждым днем, когда они были свидетелями этого.

Он думал, что понял, наконец. Эти двое были среди ближайших помощников Раны Шанги. Они наверняка были с Шангой, когда он преследовал Велисария через всю Индию после его побега из Каусамби.

Это было три года назад.

- Итак, - сказал он им, - вы наконец простили меня за убитых курьеров?

Оба раджпута, казалось, покраснели. Через мгновение Джаймал тихо сказал:

- Да, генерал. В то время я думал, что это просто дикость.

- Это была дикость, - сказал Велисарий.- Курьеры - даже больше, солдаты на станции - были просто обычными людьми. Мальчики, двое из них. Я помню. Воспоминание до сих пор мучает меня, особенно когда я вижу детей.

Он обвел головой небольшой полукруг.

- Совершенно невинные. На самом деле ничем не отличаются от крестьян, которых я приговаривал к смерти в последние дни. Я сделал это тогда, я делаю это сейчас, и, о чем бы я ни сожалел, я не стану извиняться. Сегодня даже меньше, чем я бы сделал тогда. Потому что сегодня...

Он вытащил свой меч и указал им вперед жестом, который совсем не казался театральным. Ни ему, ни двум мужчинам, рядом с которыми он ехал.

- Три года назад я вел себя как зверь, спасаясь от монстра. Сегодня - наконец-то - я делаю это, чтобы убить это существо.

И Джаймал, и Удай Сингх сжали челюсти. Не от гнева, а просто от решимости.

- Как ты думаешь, здесь? - спросил Джаймал.- Или на Ганге?

- Скорее всего, где-то между этим местом и Гангом. Я не думаю, что чудовище добралось бы до верховьев Ямуны. С началом восстания раджпутов это было бы слишком рискованно. Лучше выбрать более длинный, но более надежный северный маршрут и перейти к Стопам Бога. Но как только они выйдут на великую равнину, им потребуется подкрепление от гарнизона в Матхуре, прежде чем они отправятся дальше, чтобы встретиться с Дамодарой в Каусамби.

Это немного развеселило. Все трое повернулись в седлах и посмотрели назад. Смотреть было не на что, кроме океана всадников и пыли, конечно.

- Матхура, - злорадствовал Удай Сингх.- Которая позади нас. Зверю Малва придется противостоять нам с тем, что у него есть.

- Это был великий поход, генерал Велисарий, - добавил Джеймал.

Так оно и было. Даже достаточно велико, чтобы смыть великие грехи.

* * *

- Женщине неприлично руководить воинами! Эти слова исходили от одного из пяти вождей патанов, сидевшего напротив Айрин в тронном зале и свирепо смотревшего на нее. Он был самым старшим, подумала она. Это было трудно определить. Для нее все они были похожи на засохший чернослив, слишком долго высушенный на солнце.

- Немыслимо! - согласилась она. Последовавшее энергичное покачивание головой заставило ее вуаль заколыхаться в обратной синхронности с ее конским хвостом.- Эту мысль невозможно даже представить. Нет, нет. Я думала, что ты должен возглавить армии, когда они выступят. Ты и остальные вожди кланов.

Пятеро вождей продолжали свирепо смотреть на нее.

Во-первых, потому что они заподозрили ее в издевке. Термин «Армии» был