Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

От вспыхнувшей надежды в груди перехватило дыхание, и Стриж замер, ожидая ответа.

— К сожалению, повторно призвать душу пустотника невозможно.

Слова Дану опустились тяжёлым камнем на душу. Максимилиано присел рядом с телом саблезуба и прикрыл тому глаза.

— Не печальтесь, друзья, — тихо сказал тиаматец. — Все мы — живое доказательство бессмертия души. Гюнтер ненавидел это тело и не хотел жить зверем. Теперь он ушёл дальше в неведомом путешествии, и я надеюсь, то место, куда он отправился, намного лучше этого.

Арес молча сжал кулаки, а Лёха невольно задумался, куда в действительности отправилась душа Хеймана — к новому воплощению, или в ненасытную утробу Навигатора, как и трое эльфов? И что будет, если его душу сожрали? Со временем вернётся в мир для нового воплощения, как утверждала Дану?

А если она ошибается?

Взгляд Стрижа упёрся в прикованного к артефактному древу Навигатора. В голове болезненно бился вопрос: если прямо сейчас вспороть демону брюхо, поглощённые души вернутся в недавно покинутые тела?

Змееподобная тварь уставилась в ответ жуткими белёсыми глазами, словно насмехаясь. Или так казалось из-за сходства с одним из обликов Белочки?

Воспоминание о демонице навело на интересную мысль: её душу ведь сожрал дракон — тоже частично демон. И она, лишённая части воспоминаний, всё же получила новую жизнь. Пусть странную, пусть в качестве подселенца в тело не самого умного пустотника, но это доказывает, что даже сожранные демонами души не уничтожаются.

Это служило подтверждением словам Дану о том, что все — и люди, и эльфы, и демоны — лишь часть мировой энергии. И кто бы кого ни пожрал, рано или поздно эта энергия вернётся в привычный круговорот и снова возродится. «Как вода, ставшая льдом, снова может растаять, утратив форму, а со временем принять новую».

Эта мысль несколько успокоила и умерила желание понадёжней пришпилить Навигатора к стволу парой стальных перьев.

— Что это за тварь с фототропным камуфляжем? — прервал скорбное молчание Харон, пнув носком сапога тушу демона. — И как много ещё таких может скрываться здесь?

На лице Дану отчётливо читалось недоумение.

— Он спрашивает о демоне, что способен становиться невидимым, — перевёл непонятный для эльфийки термин Максимилиано.

Та мазнула взглядом по неподвижной туше хищника. Теперь, когда тот был отлично виден, Лёха заметил, что шкура мёртвого демона неуловимо напоминает Покров едва заметными льдистыми отблесками на чёрной шкуре.

— Мы называли их Миражниками, — устало произнесла Дану. — Пустотники, которых я знала, называли адскими гончими. Они способны сливаться с окружением настолько мастерски, что практически не видны глазу. Но в снежных пустошах их выдают следы, потому они предпочитают охотиться на скальных выходах, плато, в пещерах. Редкие особи, шкуры которых идут на изготовление Покровов.

В другое время эта новость обрадовала бы Лёху, но сейчас он безразлично кивнул и бросил взгляд на эльфов, горюющих по превратившимся в пустышек друзьям. Спрашивать Дану об артефакте, что способен призвать в лишённые сознания тела души землян, в этот момент было бы даже не бестактностью, а настоящим оскорблением и павших, и выживших соратников.

— Здесь могут быть ещё такие же особи? — в голосе Харона отчётливо слышалось напряжение.

— Не на этом этаже, — покачала головой Дану. — Такие твари — одиночки. И встречаются очень редко.

— Значит, на других уровнях могут ждать подобные? — прищурился Арес.

— Если вы не встретите других демонов — есть шанс, что именно Миражник всех сожрал и выжидает удобный момент для нападения.

Репликант кивнул и отошёл в сторону с задумчивым видом. Можно было не сомневаться, что он уже разрабатывает тактику для борьбы с невидимым противником.

Лёха же подошёл к столу с голограммой и негромко спросил у Древней:

— Сколько времени уйдёт на то, чтобы закрыть Разломы на всех уровнях крепости?

— Немного, — ответила та, активировав голокарту империи над столом.

Стриж невольно прикипел к ней взглядом. Ни человеческие, ни эльфийские карты не шли ни в какое сравнение с объёмной проекцией. Здесь отображалась вся некогда великая колониальная империя. Метки замков и крепостей, от которых сейчас не осталось и следа, старые границы кланов, сферы влияния Великих Домов, множество неизвестных пиктограмм и отметок.

Бесценные данные для поиска руин и оставленных эльфийских крепостей.

Но Дану интересовало не это. Она парой движений увеличила часть изображения и погасила лишнюю информацию. По характерным признакам Стриж узнал столицу и её окрестности, не раз виденные на достаточно подробных картах Кречетов. На голограмме ярко выделялись красные точки, одна из которых располагалась аккурат на отметке подземной крепости, где они и находились.

— Что это? — спросил Лёха, указав на заинтересовавшую его метку.

— «Меты», — ответила Дану, не отрывая взгляда от карты. — Мы использовали такие для обозначения важных мест во время исследования новых миров или вылазок к демонам. Похоже, Ариман нашёл запас таких и придумал им новое применение.

Она снова изменила масштаб и показала территорию, заселённую людьми на сегодняшний день.

— Смотри, эти точки совпадают с отметками императорских артефактов на карте наших друзей. Все уверены, что их назначение — защита имперских земель от появления на них Разломов.

Стриж внимательно присмотрелся к россыпи красных точек, мысленно сверяя с клановой картой. Разметку «безопасных зон» вокруг земель Кречетов он знал хорошо. Приходилось изучать во время планирования нападения на Виверн. Он тогда имитировал нападение демона и подгадывал атаку таким образом, чтобы Виверны не только покинули земли Кречетов, но и находились в области между двумя защитными артефактами.

Собственно, знал о них Стриж немного. По словам Лауры, рассказавшей ему общеизвестные факты, клан Золотых Тигров умел изготавливать артефакты, способные укрепить границу между мирами и предотвращать появление Разломов. Около самого артефакта появление портала к демонам исключалось, но по мере удаления от него защита ослабевала.

Устанавливали такие в первую очередь в крупных городах и на землях кланов. Тайну их изготовления, как водится, держали за семью печатями. Все знали лишь о том, что для их создания требовались какие-то крайне редкие ресурсы, да ещё и годы работы мастеров-артефакторов. Установка каждого была событием имперского масштаба, а разрушение каралось уничтожением не только злоумышленника, но и всей его родни, даже если это была верхушка клана.

Да и мало кому придёт в голову разрушать редчайший, бесценный