Черная Песнь - Энтони Райан

"Тигр. Он что-нибудь значит для вас?"

"Мы знали только волка". Хранитель извиняюще покачал головой. "Бормотание незнакомца не имело для меня большого значения".

Волк и тигр, подумал Ваэлин, вспоминая видение, явившееся ему в Храме Копья. Было ясно, что произошедшее здесь было частью поединка между ними, борьбы, которая длилась очень долго.

"Мы пришли сюда за камнем, - сказал он Луралин. "Все, что мы нашли, - это куча пыли и еще больше вопросов без ответов".

"Пыль - да", - сказал Хранитель. "Но это еще не все. Камень может быть разбит, но память о нем сохранилась, как и память о каждой душе, которая когда-либо прикасалась к нему. И дары, которыми они обладали, в момент смерти вернулись к волку, но усилились, стали еще больше. Ибо такова природа жизни - развиваться".

"Он прав, - сказала Луралин, присев над пылью и раскрыв над ней ладонь. "Я чувствую это. Сила, которую он хранит..."

Ее слова затихли, когда пол под ними содрогнулся, и воздух раскололся от оглушительного треска, который сопровождал неровную трещину, пробившуюся сквозь плитку. Небо за окном почернело, когда сильный шторм пронесся над колоннами.

"Что это?" спросил Ваэлин у Хранителя, который смог ответить лишь недоумением в глазах.

"Это не часть моей памяти. Что-то происходит в мире бодрствования".

Ваэлин бросился к Луралин, взял ее за руку и приготовился прижать ее к пыли.

"Подождите!" сказал Хранитель. "Было еще одно видение, которое я скрывал из страха". На его лице промелькнула досада, прежде чем он продолжил. "Дар, который украл незнакомец, был настолько силен, что не мог быть заключен ни в одном человеке. Возможно, именно поэтому он свел его с ума, поэтому начались убийства. Вырвавшись на свободу, он просочился в ткань этих островов, в почву и кровь обитающих здесь зверей, и это никогда не исчезнет".

Снова раздался треск, и в воздух взметнулся каскад каменных осколков, а колонны рухнули, превратившись в сплошное нагромождение обломков. Ваэлин в последний раз встретился взглядом с Хранителем, видя в нем потребность в понимании, послание, которое его тень веками ждала, чтобы передать. Взяв руку Луралин в свою и вдавив их обоих в пыль, Ваэлин уловил среди шума руин угасающий голос Хранителя. "Дитя Волка должно пробудить его. Мой народ не должен погибнуть зря!"

ГЛАВА 27

Он вернулся в мир бодрствования, но тут же был атакован до ужаса знакомым хором, доносящимся снаружи; это были звуки множества зверей, возбужденных до неистовства. Ощущение смятения усилилось после возвращения черной песни: она не излучала уродливый поток злобы, который встретил его, когда он вошел в память Хранителя, но все же сохранила достаточно сил, чтобы он смог дотянуться до одного из флаконов с эликсиром Шерин. Он выпил его одним глотком, не обращая внимания на ее предписания относительно дозировки.

"Слава Вере!" воскликнул Нортах. Подняв глаза, Ваэлин увидел, что факел его брата догорел до последнего уголька.

"Как долго?" спросил Ваэлин, вытирая рот и отбрасывая склянку в сторону. Черная песня издала последний рык, после чего затихла.

"Несколько часов", - сказал Нортах. "Мы уже начали думать, что ты не вернешься".

Звериный хор снаружи усилился, и Ваэлин услышал знакомый звон тетивы, а затем голос Эллеси, громкий и напряженный. "Дядя!"

"Вперед!" - приказал он Нортаху и остальным, снимая с пояса кошель, извлекая золотые самородки и рассовывая их по карманам. "Задержите их. Мне понадобится лишь мгновение".

"Кого удерживать?" спросил Нортах, его лицо исказилось тревожным недоумением, даже когда он выхватил меч.

"Не кого. Что." Он дернул головой в сторону проема. "Я скоро приду".

Луралин замешкалась, пока Нортах, Эреза и Ми-Хан бежали к проему, наблюдая, как Ваэлин собирает пыль в кошелек с помощью плаща. Даже сквозь ткань он чувствовал силу, заключенную в зернах.

"Хватит ли этого?" - спросила она, глядя на большой кусок пыли, оставшийся после того, как он наполнил кошель до краев и затянул шнурок.

"Придется на это надеяться, - ответил он, поднимаясь на ноги. "Ибо я сомневаюсь, что у нас будет шанс собрать больше. Пойдем."

Он вытащил меч и, протиснувшись наружу, увидел, как Эллеси стрелой сбивает с ног кабана. Он визжал и брыкался, пока Сехмон не прекратил его мучения ударом меча. Еще один кабан, пронзенный двумя стрелами, лежал рядом с телом какой-то низкорослой обезьяны, разорванной на две части. Под хребтом джунгли содрогались, в ночное небо взмывали стаи птиц, а крики разъяренных зверей достигали почти оглушительной высоты.

"Назад к лодке!" сказал Ваэлин и повел их по размытым руинам к противоположному склону. С неба на него свалилась маленькая стремительная фигура с когтями и клювом, пытавшаяся вцепиться ему в лицо. Ваэлин отбил ее в воздухе и побежал дальше, спрыгнув на край джунглей, где подождал, пока остальные догонят его. По эту сторону хребта какофония была не такой громкой, да и деревья колыхались не так сильно. Тем не менее перспектива отправиться в темный лес была далеко не самой приятной, хотя и неизбежной.

"Держитесь вместе, - приказал он остальным, когда они выстроились по обе стороны. "Не останавливайтесь, что бы ни случилось".

Они продвинулись всего на несколько десятков ярдов вглубь деревьев, прежде чем последовала первая атака. С высоким рычанием из подлеска выскочили три крупные кошки с разинутыми пастями и широко расставленными лапами с когтями. Стрела Эллеси сразила одну из них в воздухе: древко вонзилось в открытую пасть и пробило череп насквозь. Второго Нортах убил метким ударом меча, когда тот приземлился среди них. Третья кошка взвизгнула и бросилась на них, когда они отшатнулись назад, и ее когти оказались в дюйме от руки Луралин. С криком Эреза прыгнула вперед, приземлилась на спину зверя и вцепилась обеими руками в его череп. Яркий шквал искр на мгновение ослепил Ваэлина. Когда красноватый туман рассеялся, он увидел Эрезу, поднимающуюся из дымящегося безжизненного тела кошки.

Они шли дальше, часто спотыкаясь на мрачном неровном склоне, но сохраняя быстрый темп, подгоняемые нарастающими криками у них за спиной. Птицы налетали на них с усугубляющейся частотой, но при этом с недостатком координации, что позволяло отмахиваться от них или сбивать их поодиночке, хотя и не без травм.

"Ах ты, маленький ублюдок!" выругалась Эллеси, раздавив попугая о ствол дерева, чтобы выбить его клюв из большого пальца. Она облегченно зашипела, когда попугай отцепился, а затем потрясенно хмыкнула, когда Ми-Хан ударом ноги в грудь отправила ее на спину, успев избежать бокового удара огромного крючковатого клюва. Клюв гигантской птицы со значительной