Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

— Да уж, — проворчал старик. — Рухлядь. Давно пора было новый сделать. Как закончим с этими, — он кивнул на мехи, — сделаем новые. Один тебе, один мне. Нормальные.

Я кивнул, и улыбка сама расползлась по моему лицу.

— Отличная идея.

Закончили, когда на улице уже стояла глубокая ночь. Тяга лежала на наковальне, остывая, она была грубой и необработанной, но форма верной.

Сидел на полу, прислонившись спиной к холодной стене, и пытался восстановить силы с помощью «Дыхания Жизни». Гуннар стоял у верстака и молча смотрел на нашу первую совместную работу, затем подошёл к заготовке, лежавшей на краю наковальни — металл уже потерял яркий жар, превратившись в тёмно-вишнёвый брусок, от которого всё ещё исходило ощутимое тепло.

— Почти остыла, — проворчал мужик, собираясь взять клещи, чтобы переложить деталь в угол, где та не будет мешать. — Завтра доведём до ума.

И вдруг я вспомнил про свой навык, который еще не использовал! Система подсказывала, что сейчас было самое подходящее время для его применения.

— Мастер, подождите, — сказал, быстро поднимаясь на ноги. — Секунду.

Кузнец вопросительно поднял бровь, рука замерла на полпути к клещам.

— Что ещё?

— Окалина, — выпалил первое, что пришло в голову. — Пока горячая, её счистить нужно, чтобы в металл не въелась. Позвольте, я сам.

Это было абсолютно правдоподобным предлогом — любой подмастерье должен был заниматься такой черновой работой. Гуннар хмыкнул, но отошёл, давая пространство и направившись к бочке с водой, чтобы ополоснуть лицо. И этого короткого мгновения мне должно было хватить.

Я подошёл к наковальне — жар от заготовки был мягким и обволакивающим. Склонился над деталью, будто внимательно разглядывая поверхность, и сделал глубокий вдох, втягивая в остатки Огненной Ци из остывающей стали.

Затем, притворившись, что собираюсь сдуть с поверхности самый мелкий мусор, медленно выдохнул.

[Активирован навык: Вливание Духа: Закалка (Уровень 1).]

[Применяется эффект: «Уплотнение Структуры».]

[Затраты энергии: Высокие. Внимание: потеря контроля приведёт к деформации заготовки.]

Вместе с потоком воздуха из лёгких хлынул невидимый поток Ци. Представил, как тот плотным лучом входит в металл, вдавливаясь в кристаллическую решётку, вытесняя микроскопические пустоты и шлаковые включения. Это требовало колоссальной концентрации — нужно не просто выдохнуть, а направить энергию, распределив равномерно по всей длине заготовки. Руки, которые держал у пояса, сжались в кулаки от напряжения.

Чувствовал, как энергия проникает в сталь, как вода просачивается в сухую землю. Металл жадно впитывал, а я держал поток до последнего, пока не почувствовал, что «внутренний котёл» почти опустел, а в лёгких не осталось ни капли воздуха. Голова закружилась, со лба покатился пот.

В этот момент Гуннар, закончив умываться, повернулся и увидел, что я стою, согнувшись над наковальней, и тяжело дышу.

— Ну чего ты там пыхтишь, как паровой котёл? — проворчал кузнец. — Окалину сдуваешь? Щётку возьми!

Я выпрямился, стараясь, чтобы лицо не выдавало запредельной усталости.

— Да так, мастер, смотрю, как цвет уходит. Ровно ли остывает.

Мужчина подошёл, взял большие клещи и небрежно подцепил уже почти остывшую тягу, чтобы перенести на пол. Но его движения были неловкими, и деталь, выскользнув из клещей с высоты полуметра, с лязгом ударилась об огромный точильный камень, лежавший у стены…

Раздался высокий и долгий звон, похожий на удар по колоколу. Звук повис в тишине кузницы, вибрируя и затухая.

Мы оба замерли.

Гуннар уставился на тягу, потом на меня, и в глазах старика читалось неподдельное изумление. Кузнец вновь подцепил деталь клещами и уже намеренно стукнул по наковальне.

Звук был таким же — чистым, без малейшего дребезга.

[Применение успешно. Прочность на излом увеличена на 15 %. Сопротивление усталости увеличена на 20 %.]

— Хм, — Громила положил тягу на пол и задумчиво почесал бороду. — Звенит иначе — плотнее стала, что ли. Видать, и впрямь от нормализации толк есть. Ладно, на сегодня хватит.

Старик развернулся и пошёл к выходу. но у самой двери остановился.

— Кай, — бросил через плечо.

Я поднял голову.

— Молодец.

И, не дожидаясь ответа, вышел в ночь, оставив меня одного в тёплой и пахнущей огнём и железом кузнице, с гудящими мышцами и чувством тихого триумфа. Уголки губ сами собой поползли вверх. Удивительно, насколько комфортно вдруг стало работать с этим ворчливым мужиком. Между нами ещё висела неловкость, но под ней прорастало ремесленное понимание — точно как в части, с мужиками. Мы начали чувствовать ритм друг друга.

Но тут же в голову пришли и тревожные мысли — почему Гуннар не спрашивает? Почему старый медведь, упрямый, как наковальня, так легко сдался? Он ведь не дурак — должен понимать, что знания о такой сложной конструкции не появляются в голове у четырнадцатилетнего мальчишки из ниоткуда. Неужели не сочтёт нужным доложить об этом… кому? Старосте? Или хуже того, рудознатцам? От последней мысли по спине пробежал холодок.

А может, ему просто не до этого? Старик наконец-то вспомнил, каково это — создавать, а не просто отбывать номер, заливая горечь дешёвым элем. И ему нет никакого дела до того, что творится в голове мальчишки-подмастерья, если этот мальчишка помогает ему снова зажечь огонь не только в горне, но и в душе. Хотелось верить именно в это.

Так или иначе, этот безумный день подошёл к концу. Дождь закончился, сквозь щели в стенах тянуло прохладой, и в воздухе висел озоновый запах, какой бывает только после сильной грозы. За стенами кузницы стояла тишина, лишь где-то на окраине деревни несколько псов, сговорившись, затянули тоскливую песню, обращённую к луне.

Я подошёл к горну и засыпал тлеющие угли влажным песком — пламя зашипело и погасло, оставив после себя лишь серый пепел и мягкое тепло. И тут же вспомнил про мешок с монетами — завтра понадобятся деньги. Нужно, наконец, заняться бытовыми вопросами, если выдастся хоть один свободный час. Всё нужно хорошенько обдумать, распланировать.

И надеяться, что эти люди — Ориан, Борг, и кто бы за ними ни стоял — от меня отстанут.

Хотя я не питал иллюзий. Торгрим — старик не поверил мне, не мог поверить. Глава слишком умён и проницателен, чтобы проглотить наживку с рассказом про любопытного мальчишку, а значит, будет проверять. А значит…

Волосы на затылке зашевелились.

А что, если прямо сейчас?

Замер, прислушиваясь к ночной тишине. Что, если какой-нибудь шпион уже сидит в кустах у моей лачуги? Что, если каждый шаг отсюда до самой двери будет под наблюдением? Кто-то будет прятаться в тенях, считать мои шаги, следить за тем, как разжигаю очаг, как тренируюсь и как дышу.

Я оказался в клетке и стены её сжимались.