Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Я медленно встал. Маленький мальчик, всё ещё смотрящий на этого гиганта снизу вверх. Теперь чувствовал, что Гуннар говорит абсолютно серьёзно. Старик оказался гораздо мудрее и глубже, чем мог представить — он не испугался чуда, но решил поставить его себе на службу.

Медленно протянул свою руку в ответ и крепко пожал его ладонь.

В этот самый момент снаружи с оглушительным треском прогремел гром. Но здесь, в кузне, было тепло и по-своему тихо, несмотря на барабанную дробь дождя по крыше. Треск углей в очаге вдруг стал увереннее и громче, будто сам огонь приветствовал наш союз, заполняя собой пространство.

Мы стояли так несколько секунд — старый мастер и мальчик с душой из другого мира — скрепив рукопожатием рождение чего-то нового.

Глава 20

Буря снаружи утихла, сменившись монотонной барабанной дробью дождя по крыше. Сидел на табурете, глядя на тлеющие угли в горне, и пытался унять дрожь — она была не от холода, а от пережитого — смесь адреналина, усталости и странной эйфории. Гуннар ушёл, ничего не сказав. Я остался один, и это лучшее, на что можно рассчитывать.

Дверь отворилась, заставив вздрогнуть. Старик вернулся, неся в руках свёрток из грубой ткани. Не говоря ни слова, мужик прошёл к верстаку, смахнул с него угольную пыль и развернул принесённое — запах жареного мяса и свежего хлеба наполнил кузницу, смешиваясь с ароматом угля и холодного металла.

— Ешь, — буркнул кузнец, не глядя на меня.

На тряпице лежали два щедрых куска жареной свинины, от которых ещё шёл пар, и половина каравая ржаного хлеба. Сглотнул слюну, молча подошёл, оторвал кусок хлеба, взял мясо и сел обратно на табурет.

Мы ели в тишине. Неловкой, но уже не враждебной. Я отрывал куски мяса, жадно жевал, чувствуя, как тепло и сытость растекаются по телу. Гуннар ел медленно, отщипывая хлеб огромными пальцами и отправляя в рот. Старик не смотрел на меня, а я не смотрел на него — оба глядели на огонь, каждый думая о своём. Старые отношения — хозяина и раба — умерли сегодня, а новые — товарищеские — ещё не родились. Зависли где-то посередине, и единственное, что нас объединяло, была эта еда и огонь в горне.

— Тягу сегодня начнём, — произнёс кузнец хриплым голосом, дожевав последний кусок. — Завтра Свен придёт снимать уточнять мерки для рамы — к тому времени у нас должна быть готова хотя бы одна деталь, чтобы он понял, с чем работать.

Я кивнул.

— Какую сталь возьмём? — спросил у мужчины, переходя на деловой тон. Это было проще, чем пытаться говорить о чём-то другом. Хотя мне многое было интересно из его жизни, но сейчас говорить об этом будет неуместно.

— Ту, что ты отложил. Из клинков, — Гуннар махнул рукой в сторону моего порядка. — Она пружинит. На изгиб и скручивание работать будет лучше, чем простое железо.

Я встал, подошёл к стопке и выбрал самую длинную и ровную полосу, принёс к наковальне и положил на поверхность.

[Полоса стали. Качество: 48 %. Анализ: Высокое содержание углерода, следы марганца. Присутствуют микротрещины от усталости металла. Рекомендация: Требуется нормализация (полный нагрев и медленное остывание) перед ковкой для снятия внутренних напряжений.]

— Мастер, её сначала нужно прогреть целиком и дать остыть на воздухе, — сказал мужику, следуя рекомендации. — В ней могут быть старые напряжения. Если начнём ковать сразу — может лопнуть.

Гуннар подошёл, нахмурившись. Взял полосу, повертел, постучал по ней молотком, затем приложил к уху, щёлкнув по ней пальцем, вслушиваясь во внутреннюю вибрацию — это был старый метод проверки, который он, видимо, ещё помнил.

— Может, и прав, — неохотно проворчал старик. — Откуда знаешь?

— Чувствую, — ответил первое, что пришло в голову, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Металл… он как будто уставший, поживший.

Старик хмыкнул, но спорить не стал.

— Ладно, умник. Раздувай горн. Посмотрим, на что годится твой нюх.

Встал к мехам. Заплатка, которую сделал кузнец, отлично держалась. Я качал, вкладывая в каждое движение вес тела, и одновременно дышал — втягивая живительную Огненную Ци, что доходила от горна. Полоса стали медленно погружалась в раскалённые угли.

Гуннар стоял рядом, не сводя глаз с огня. В этот раз он был другим — старик ждал, когда метал догреется до нужной температуры, словно вспоминая, почему вообще занимается тем, чем занимается. Когда полоса начала наливаться ровным вишнёвым цветом, по кузне раздался низкий рокот.

— Давай сюда, — скомандовал кузнец.

Выхватил полосу клещами — металл светился глубоким цветом.

[Оптимальная температура для нормализации достигнута.]

Поразился тому, насколько четко он почувствовал металл, словно старый медведь действительно пробудился от спячки.

Мужчина положил заготовку на край наковальни и просто оставил остывать. Мы ждали.

Когда заготовка остыла до тёмно-серого цвета, Гуннар вновь сунул ту в огонь.

— Качай, — бросил мне.

Я налёг на рычаг. Через несколько минут мужик выхватил уже ярко-оранжевую полосу.

— Держи, — протянул мне маленькие клещи.

Взял заготовку — та была тяжёлой, а жар обжигал лицо. Старик взял ручник и нанёс один точный удар, отмечая место будущего изгиба.

— Теперь ты, — кивнул на ручник поменьше. — По отметке и легко.

Я взял молот — тот самый, неудобный, с нарушенным балансом, на который ранее уже сетовал, проводя ревизию в кузне. Ударил раз, другой. Гуннар молча смотрел, а затем забрал клещи и сам продолжил.

Через несколько минут заметил, что старик держит заготовку под неверным углом — Система постоянно выдавала ошибку. Каждый его удар не вытягивал металл, а расплющивал.

— Мастер, может, немного повернуть? Вот так. Чтобы удар шёл вдоль волокон.

Кузнец замер с занесённым молотом. Медленно опустил инструмент, посмотрел на заготовку, потом на меня. Молча развернул заготовку так, как я показал, и ударил снова. Металл послушно потянулся в нужную сторону. Мужик хмыкнул, бросив на меня удивлённый взгляд и продолжил работу.

Мы трудились так больше часа. Я быстро уставал — тело после лихорадки было ватным, но приходилось терпеть, распределяя Огненную Ци по забитым мышцам, когда было особенно трудно. Несколько раз Гуннар, видя, как я шатаюсь, молча забирал у меня рычаг мехов и сам делал несколько мощных качков.

Когда формировали ушко для оси, вновь не выдержал работы со столь неудобным инструментом.

— Мастер, — выдохнул. — С этим молотом что-то не так — он кривой. Ему бы хват поудобнее, и чтобы не заваливался при каждом ударе, а то он сейчас на себя всё одеяло тянет, а не помогает в работе.

Гуннар взял ручник, повертел в