Зловещие топи - Виолетта Орлова

суеверностью, этой ночью им овладел почти необъяснимый страх. Ему все вспоминались слова Саиба, а также печальная участь Рахмеда, исчезнувшего по невыясненным причинам в день своего первого выступления на публике. Также не к месту привиделась и злополучная канарейка в мрачных отблесках восковой свечи. Артуру вдруг страстно захотелось побыть с Гассаном, человеком, не имевшим ничего общего с госпожой Оридиан и Сулат-ханом. Почему-то ему мерещилось, будто это их последняя встреча, хотя, разумеется, после премьеры он планировал еще раз навестить старика перед тем, как выдвигаться в путь.

И вот, к своему огромному огорчению, Артур застал старого мужчину совершенно больным. Тот, по всей видимости, простыл, ибо часто подолгу сидел на сквозняках. В Полидексе начался сезон холодных ветров, особенно суровых по отношению к нищим. И если сначала Артур хотел ненадолго заглянуть к другу, то теперь, увидев, в каком печальном состоянии тот находится, остался, чтобы провести у его постели всю ночь. Клипсянин трогательно ухаживал за ним, ежеминутно вытирал пот со лба, давал воду в кувшине, когда тот просил пить, и к утру так измучился, что и сам, казалось, начал заболевать.

Тогда Гассан, сильно и надрывно кашляя, схватил юношу за руку и сказал:

– Поторопись, мой мальчик, у тебя сегодня важный день, а я уж как-нибудь справлюсь. Обычная хворь, от нее еще никто не умирал.

– Сегодня же я вновь проведаю тебя! – пообещал Артур. – Вечером спектакль, но потом у меня будет свободное время. Я бы даже, наверное, остался у тебя, так как не хочу больше возвращаться в Сулат-Хан. Я заработал достаточно денег, да и, как выяснилось, таланта у меня особого нет. Надеюсь, госпожа Оридиан простит меня. Так что, боюсь, это будет последняя наша встреча, мой друг. Но если тебе станет хуже, я поживу у тебя немного и поухаживаю за тобой, пока ты не встанешь на ноги.

Сложно было сказать, понял ли Гассан его слова. Однако когда Артур уже намеревался покинуть его гостеприимный приют, он вновь схватил юношу за руку и хриплым больным голосом прошептал:

– Прощай, дружочек. И будь осторожен. Да, это самое главное. Береги себя.

Это печальное напутствие привело Артура в некоторое уныние. С тяжелым сердцем оставлял он своего друга. У Гассана не имелось никаких лекарств; Артуру следовало бы сходить в торговую лавку к лекарю и купить что-нибудь подходящее, но, увы, настало утро и вскоре должна была начаться генеральная репетиция, которая проходила под пристальным наблюдением самой госпожи. В первый раз за все время она пожелала присутствовать среди зрителей: ей хотелось посмотреть, чего добились актеры и, главное, полюбоваться игрой своего фаворита.

Так что сегодня был важный во всех отношениях день. Измученный и расстроенный, с восходом солнца юноша вернулся, наконец, в шатер. К своей огромной досаде он почувствовал, что у него сильно запершило в горле. Неужели он тоже заразился от Гассана? Как это было некстати, особенно перед первым масштабным выступлением!

Кик куда-то пропал. Обычно он как верный пес ждал возвращения своего хозяина, однако в этот раз в шатре его не оказалось. Что ж, наверное, Хайсам нагрузил его какой-то работой.

Подойдя к своему достархану, привычно заваленному деликатесами, Артур задумчиво взял финик, и вдруг почувствовал, как руки его холодеют от волнения. Среди разноцветных цукатов и оберток, подобно клыку хищного зверя, белел острый уголок свернутой записки. Опять!

Стоило ли читать послание, особенно перед выступлением? Но Артура охватило какое-то болезненное любопытство и даже некоторое раздражение. В конце концов, что за глупые выходки? И главное – с какой целью? Заставить его бояться? Так это все напрасно, он все равно пойдет на премьеру. Прогнать из Сулат-хана? Он и без того уйдет сегодня же. Правда, об этом вряд ли знал его таинственный недоброжелатель. Но самый интересный вопрос: кто же это? Прежде чем переходить к обстоятельным размышлениям, следовало прочитать послание.

«Убегай, если сможешь. Но сегодня ты все равно умрешь, Гамаил».

Любопытно, но эта фраза была целиком взята из сценария. Именно ее произносил стражник перед тем, как казнить главного героя. Что это такое, угроза? Артур сунул записку в карман, ибо решил все-таки показать ее госпоже Оридиан, как доказательство правдивости своих слов. Однако потом ему подумалось, что она может не поверить ему даже в этом случае. Что, собственно, такого содержится в записке? Это просто текст пьесы. Он и сам мог записать его, с целью лучше запомнить.

У него имелось несколько минут на размышления. Сулат-хан – маленький и закрытый городок; здесь жило человек тридцать, включая актеров, рабов и саму госпожу Оридиан. Кому же он здесь умудрился насолить? Явно не рабам, которые не имели особых прав и, следовательно никаких притязаний. Значит, актеры? Их было десять. У кого же из них имелись особые причины желать его провала? Старик Чибис со своим радикулитом? Но неужели желание заполучить шатер с баней могло толкнуть столь почтенного и разумного господина на подобные мальчишеские выходки? Артур сильно сомневался.

Затем его напарница. Тоже странно ее подозревать. Конечно, она в последнее время явно его недолюбливала, особенно из-за неспособности изобразить пылкие чувства. Однако Оланечка не могла знать этого наперед; между тем, первая записка нашлась в день его появления в городе.

Его названная мать, госпожа Амброзия? Та, конечно, постоянно ругала Артура, называя неблагодарным сыном, но, опять-таки, это не являлось достаточным основанием для написания каких-то глупых записок.

Измаир? Ревнивый продавец овощей, не захотевший подавать ему руку в первый день знакомства? Это уже интереснее, ибо у того действительно имелся повод с самого начала отнестись к Артуру с неприязнью. Ему не хотелось, чтобы какой-то безызвестный бродяга, да еще и столь расхваленный всеми, играл в паре с его возлюбленной.

Дитя-феномен? На его счет нельзя было сказать ничего конкретного; пол существа и тот оставался для Артура загадкой.

Клипсянин быстро перебрал в уме всех актеров. Пойдет ли эта скверная история дальше записки? Артур не знал, но страх уже прошел. Он никогда не имел склонности особо дрожать за свою персону; стоило ли волноваться из-за чьих-то глупостей? Тем более он сейчас слишком переживал из-за премьеры, слишком мечтал поскорее оказаться со своими друзьями. Поэтому, не раздумывая более ни секунды, он решительно вышел из шатра и направился к театру. Горло разболелось не на шутку.

В «Сатире песка» имелась одна любопытная традиция, связанная с древними обычаями армутов. Перед каким-нибудь важным делом у кочевников было принято посидеть за достарханом, выпить по чашке кофе на песке и отведать какое-нибудь лакомство вроде сколопендры в меду. По