Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

– Он почтет это за честь, генералиссима. К несчастью, в данный момент сын нездоров.

– Вот как? – Сийюф устремила взгляд на колонны, оживление в ее голосе сменилось равнодушием. – Прискорбно… как жаль, что здесь приходится драться мальчишкам!

За табуном лошадей под арку вошли впряженные в пушку мулы.

– Я думал, это будут верблюды, – заметил Шелк.

– Лошади и верблюды не терпят друг друга, – рассеянно откликнулась Сийюф. – Их лучше держать раздельно. Мулы куда более…

Запнувшись, она в задумчивости щелкнула пальцами.

– Уживчивы, – подсказала Саба. – Не брезгуют верблюдами, в отличие от большинства лошадей.

– Неужели на каждое из этих тяжелых орудий их вправду требуется целых восемь?

– Здесь, на улице, мощенной тесаным камнем? Нет. Однако в наших пустынях, на бездорожье, порой нужно намного больше. Тогда одному из орудий приходится ждать, одолжив упряжку другому. Я сама видела, как шестнадцати мулам не удалось вытащить из грязи одну-единственную гаубицу… правда, не в этом походе, иначе мы бы сюда еще не дошли.

– Разве ты не заметил смешанных орудийных расчетов, кальд? – полюбопытствовала Саба. – Я уже приготовилась к расспросам о них.

– Просто я привык к работе с женщинами, генерал, прежде чем стал кальдом, – объяснил Шелк. – В мантейоне, с майтерой Мрамор и майтерой Мятой… а также с майтерой Розой, пока она не оставила нас. Ваши смешанные расчеты мне кажутся куда обычнее, чем… – Запнувшись, он призадумался в поисках наиболее безобидного выражения и смущенно закончил: – Чем наоборот, из одних только женщин или мужчин.

– Мужчины правят мулами и подносят снаряды. Это им удается немногим хуже, чем женщинам. Женщины наводят орудия и ведут огонь.

– А где же генералиссима Мята? – спохватилась Сийюф. – Не ее ли ты только что назвал… матерью Мятой? Или это две разные женщины, носящие одно имя?

– Нет, это одна и та же особа. Не только генералиссима, но и сибилла – совсем как я, авгур и в то же время кальд.

Соблазн добавить, что первое занятие он надеется вскоре оставить, Шелк с грехом пополам одолел.

– Возможно, она возглавит свою колонну?

– Боюсь, нет…

На этом Шелк снова запнулся. Пожалуй, тут к случаю лучше всего подошла бы наглая ложь, но врать отчаянно не хотелось.

– Мы до сих пор бьемся с врагом, генералиссима.

Если Сийюф и заподозрила неладное, то нисколько не переменилась в лице.

– Весьма сожалею, что не увижусь с ней. Ну а сейчас ты увидишь верблюдов.

Видевший верблюдов только по одному либо в небольших караванах из дюжины, максимум двух, Шелк даже представить себе не мог, что в круговороте их так много – не сотни, но тысячи, неисчислимые табуны верблюдов, связанных вереницами по тридцать, а то и более, и каждую ведет за собой один-единственный погонщик верхом на рослом, статном головном верблюде. Длинномордые (тут Шелку невольно вспомнилось лицо Реморы), на ходу верблюды то и дело пофыркивали, надменно взирая на все вокруг.

– Везут они в основном провиант, – объяснила Саба, – а также овес с ячменем на корм лошадям и мулам. Сейчас их груз невелик.

Вот он, один из самых щекотливых вопросов!

– Видите ли, – заговорил Шелк, старательно лавируя среди множества ловчих ям, – запасы пищи в Вироне крайне скудны. Мы рады вам и всеми силами постараемся обеспечить провизией вас и ваши войска, однако урожай в этом году выдался крайне скверным, а крестьяне из-за войны в городе прячут запасы съестного…

– О ваших трудностях нам известно, – откликнулись фуражка оттенка дорожной пыли и сгорбленные плечи Сийюф. – Вскоре мы разошлем по окрестностям отряды фуражиров.

– Благодарю тебя, – пробормотал Шелк. – Весьма любезно с твоей стороны…

Оозик в изумлении уставился на него.

– Да, кстати о провизии, – поспешно продолжил Шелк. – Сегодня вечером я собираюсь устроить небольшой, неофициальный ужин во Дворце Кальда. – (Назвать Дворец Кальда своим у него не повернулся язык). – Все вы приглашены, и, смею надеяться, все сможете принять приглашение. Правда, собственной кухни у нас еще нет, но я заказал ужин у Горностая. Кухня у Горностая лучшая… или, по крайней мере, слывет лучшей в городе.

– Я должна буду взять с собой одну из штабных офицеров, – предупредила Сийюф, повернувшись к нему лицом. – Таково требование наших обычаев. Ты не возражаешь?

– Разумеется, нет. Я буду весьма рад ее видеть.

– Тогда я буду. И Саба тоже, если угодно.

– Рад буду видеть за ужином и ее, – заверил Сийюф Шелк.

Саба неохотно кивнула.

– Можешь рассчитывать на меня, кальд, – ответил Оозик.

– Благодарю. А ты, Твое Высокомудрие?

Кетцаль, прибегнув к помощи посоха, поднялся на ноги.

– У меня нет запасов съестного, патера кальд. Если не ошибаюсь, разговор пойдет именно о них?

– Естественно, это мы тоже обсудим, наряду со многими другими вопросами. Запасы запасами, однако Твое Высокомудрие опытен и прозорлив, и, может статься, то и другое для нас окажется гораздо ценнее провизии.

– Тогда я тоже буду. Возможно, даже сумею кое-что предложить.

V

Посланник Майнфрейма

Условный жест, и группа пошла параллельно потоку людей внизу. Для верности Шкиехаан подкрепил поданный знак уведомлением на шлемофоны:

– Два восточнее.

– Есть два восточнее…

– Есть два восточнее…

Выслушивая подтверждения, он мысленно отмечал галочкой каждого. Гриэн, Суумэре, Мяр, Эр – все признавали его главенство до сих пор. Не сгибая одеревеневшей правой руки, он словно бы хлопнул развернутой книзу ладонью по черепичным и соломенным крышам Вирона.

– Снижаюсь.

Кончики пальцев ко лбу…

– Желающие могут следовать за мной.

Эр пойдет с ним, пойдет почти наверняка…

Где же может быть этот человек, Чистик? В одном из ползущих вперед прямоугольников марширующих колонн? Среди зрителей, чье ликование, поглощенное простором небес, превращается в тоненький щебет? Как бы там ни было, этот Чистик – один-единственный индивид среди мириада мириадов сограждан… Тут Шкиехаан, как и в самом начале, напомнил себе, что должен бы лопаться от гордости: ведь для этой ошеломляющей, практически невыполнимой миссии Майнфрейм выбрал именно их.

Предположения, будто в Майнфрейме могут желать им гибели, равно как и другие, будто он, Эр и прочие выбраны оттого, что ими не жалко пожертвовать, следовало отмести с ходу, не рассматривая и даже не слушая.

Правая рука указывает направление, ладонь сложена горстью…

– Следую на восток.

Четыре подтверждения. Заданным им курсом следуют все.

С этого Шкиехаан начал облет города. Вскоре им предстоит приземлиться, снять и надежно спрятать крылья, а затем приступить к расспросам и увещеваниям его обитателей, причем на Общем Языке. Кем бы он ни был, чудотворцем ли или мятежником, несомненно, все дело решило свободное владение Общим…

Где же тут, невдалеке от города, подходящее, просторное поле, и чтоб людей поблизости не оказалось, но разыскать их не составило бы труда?

Внизу, точно гриб, вырос, поднялся над землей домик с островерхой крышей оттенка пустынных песков.

Правая рука вытянута, выпрямленная ладонь чуть опускается книзу…

– Ниже.

Казалось, в отклике каждого из спутников выражен весь его характер от начала и до конца: Гриэн оценивает шансы; глаза Суумэре сужены, руки неподвижны; Мяр рвется навстречу приключениям; Эр беспокоится обо всех, кроме самой себя.

На