Бес лести предан - Элиот Лилит

Алексей опустил взгляд. Он стоял на коленях посреди площади. Вокруг возвышались груды обломков и мертвых тел. Император лежал у него на груди. Он уже не горел. Алексей, не снимая рук с неподвижных плеч, осторожно потряс его.

– Ваше величество?

Император вскинул голову.

Его глаза затягивала зыбкая мгла. Голос хрустел, как лед под ногами:

– Ты обещал, слышишь? Ты мне поклялся.

Неужели он тоже…

Император моргнул, и странное бешеное выражение сползло с его лица. Он обвел глазами площадь. Губы сжались, плечи напряглись.

– Помоги мне встать.

Медленно, всем весом опираясь на Алексея, император поднялся на ноги.

Там, где минуту назад багровел разлом, теперь выделялась лишь полупрозрачная полоска, похожая на заросший шрам. Но император не смотрел на нее – он оглядывал площадь, вбирая расширенными зрачками смерть и разрушение. О чем он думал? О том, что сделал недостаточно? О том, что всего этого можно было избежать, если бы ему не пришлось в два года делать то, на что у его матери было тридцать лет?

Битва еще шла – не все бесы были истреблены, но после бушующего черного урагана эти жалкие ошметки никого не пугали. Остатки отрядов – мальтийцев, нелидовцев, бесогонов – сбивались в группы и набрасывались на редеющие силы неприятеля. Те таяли даже прежде, чем в них впивалась освященная сталь. Разлом был закрыт, царствовал день, и под пробившимся сквозь тучи зимним солнцем не было места детищам Изнанки.

Алексей не искал знакомые лица – взгляд подернуло мутное марево. Он с трудом стоял на ногах, что уж говорить о том, чтобы поддерживать еще кого-то. Но когда император указал пальцем направление, послушно поплелся к Зимнему дворцу.

Сквозь цветные пятна перед глазами Алексей разглядел Константина. Тот сидел на коленях среди груд щебня, баюкая на руках чье-то тонкое потемневшее тело. На ужасное мгновение Алексею показалось, что он прижимает к себе брата. Но потом, в нескольких шагах от Константина, увидел Александра. Тот даже не стоял, а висел на плече Чарторыйского, уронив голову на грудь. Лицо прятали поседевшие от пыли кудри, одна нога с потемневшей от крови штаниной повисла безжизненной плетью.

Обогнав Алексея, к ним подлетела Александра. Вскрикнув, она повалилась на колени рядом с братом. Император выпустил его руку и остановился перед Константином, заглядывая в измазанное пепельными подтеками лицо мертвой бесогонки.

Это была Елена.

Картина складывалась так просто – кусочки все это время были у Алексея в руках. Ночные отлучки великих княжон, перешептывания Константина с сестрами, его странный выпад в театре… Не было никакой подруги-бесогонки, просто брат и сестры, работающие сообща. Константин научил их управляться с царским огнем, и более чувствительная Александра его превзошла – она и почувствовала зарождавшийся разлом у дома графа Литты, когда полк Нелидовой так впечатлил мальтийского посланника. А когда нашли исток разлома у Александро-Невской лавры – это не патруль Константина занесло невесть куда, это отряд Александры поднял тревогу. И вот почему лошади прискакавших ночью к Нелидовой бесогонок были такими взмыленными – они мчались из самой Гатчины.

Сердце сжалось, когда Алексей вспомнил об оставленной там Марии Федоровне. Что с ней будет, когда узнает?

Император наставил на Константина побелевший палец.

– Ты знал.

Константин поднял голову и тяжело посмотрел на отца.

– Да.

Император повернулся к Александру.

– А ты?

Александр не проронил ни звука. Его голова свесилась еще ниже. Вместо него заговорил Чарторыйский:

– Ваше величество, он…

– Помолчите! – рявкнул император с такой яростью, что отшатнулся даже Алексей. – Вашему высочеству не угодно отвечать своему императору?

Очень медленно, будто выныривая из трясины, Александр повернул подбородок. Из-под копны побелевших кудрей показался кусок залитого кровью лица и мутно блестящий голубой глаз.

– Нет, – прохрипел Александр. – Я ничего не знал.

Император отвернулся и в бешенстве огляделся. Алексей догадывался, кого он ищет. Долго ждать не пришлось – Нелидова уже спешила к ним. Белая половина ее плаща теперь мало отличалась от черной, зато бледностью она могла соперничать с Александрой. Ее глаза метнулись к прижимающему к себе сестру Константину, потом к закрывшей лицо руками Александре и, наконец, к императору. Тот сжимал кулаки и дышал так шумно и часто, что впору было испугаться припадка.

– Ну что, Екатерина Ивановна? – крикнул он с чудовищной ядовитой насмешкой. – Есть вам что сказать мне?

Впервые на памяти Алексея Нелидова не находила слов.

Зато Александра развела пальцы и посмотрела на отца.

– Ваше величество, – сказала она глухо. – Если бы я не помогла Константину закрыть разлом, мы все здесь сейчас не стояли бы.

Алексей отвел глаза. Зря она заговорила…

– Тебе не пришлось бы закрывать разлом, если бы мой наследник был в состоянии справиться с одной порученной ему задачей! – прогремел император. – А если бы госпоже Нелидовой не пришло в голову вербовать в бесогонки дочерей своего императора, Елена была бы жива!

– Но мы сами вызвались…

– Это роняет тень на вас и не снимает с нее. Да вас обеих следовало бы отправить в монастырь! Но, зная вашу привязанность к сестре, я надеюсь, ваши дни и без того будут проходить в попытках замолить свою вину. Если не перед семьей, то перед Богом.

– Вину за что?! – Алексей никогда не слышал, чтобы спокойная и сдержанная Александра повышала голос. – За то, что хотели защитить наш город? За то, что хотели служить нашему народу? Вы ведь сами всегда говорили, что это – долг императорской семьи!

Лицо императора все сильнее корежил гнев. С трудом совладав с голосом, он процедил:

– Великие княжны служат по-иному, ваше высочество. Я думаю, что упоминал это раз или два.

Александра истерически рассмеялась. Ее голубые глаза лихорадочно блестели.

– В таком случае, моя польза как великой княжны, кажется, исчерпана. Сомневаюсь, что после сегодняшнего я когда-нибудь смогу иметь детей. Достаточно ли это уважительная причина, чтобы остаться в полку Нелидовой?

– Это достаточно уважительная причина, чтобы госпожа Нелидова больше не возглавляла свой полк, – отчеканил император. – Слышите, Екатерина Ивановна? Я хочу, чтобы вы уехали из Петербурга и никогда больше не показывались при моем дворе! Уезжайте сегодня же.

Нелидова снова не ответила. Она смотрела в застывшее лицо Елены.

– Что до полка – сомневаюсь, что без госпожи Нелидовой он просуществует долго. Вас и так осталось горстка, и нужно сойти с ума, чтобы после сегодняшнего пожелать заменить госпожу Нелидову на ее посту.

Казалось, сильнее императора уже не разгневать, но Александра взялась за дело с упрямой